Плаха чингиз айтматов герои. Характеристики главных героев произведения Плаха, Айтматов. Их образы и описание. Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

34173cb38f07f89ddbebc2ac9128303f

Часть первая

Действие романа начинается в Моюнкумском заповеднике, где жила волчья пара – Акбара и Ташчайнар. Летом у них родились волчата, а когда выпал первый снег, волки, отправившись на охоту, обнаружили, что в заповеднике полно людей. Охотники приехали в заповедник, чтобы выполнить план по сдаче мяса, и стреляли сайгаков. Во время охоты погибли и волки, жившие в заповеднике – осталась только Акбара и Ташчайнар, их волчата тоже были мертвы. Охотники складывали туши сайгаков в вездеход. В том же вездеходе лежал связанный Авдий Каллистратов – внештатный сотрудник областной комсомольской газеты, который в свое время был исключен из духовной семинарии.

Авдий имел свои представления о том, какой должна быть настоящая «праведная» жизнь и всеми силами открыто боролся с теми, кто, по его мнению, жил неправильно.

Как-то раз он получил задание от газеты проследить, каким путем попадают в среднюю полосу России наркотики. Авдий, для того чтобы проследить путь наркотика присоединился к компании «гонцов за анашой», которая отправлялась в Среднюю Азию. Еще на вокзале он понял, что среди «гонцов» существуют свои правила – например, они не должны общаться друг с другом, чтобы в случаи поимки никого не могли выдать. Во время пути он также понял, что есть человек, который руководит всеми, разрабатывает план. Все «гонцы» звали его «Сам». Ради встречи с ним Авдий решает пойти до конца, он вместе с другими гонцами собирает коноплю, набивая ею рюкзак, и едет обратно. По дороге на конопляное поле происходит знаменательная встреча – Авдий знакомится с белокурой кареглазой девушкой, которая оставила в его сердце глубокий след.

Добравшись до железной дороги, Авдий видит у товарного поезда Гришана, и догадывается, что это и есть тот таинственный человек, ради встречи с которым он проделал тяжелый путь – «Сам».

Часть вторая

Гришан сразу понял, что Авдий – это не обычный «гонец», что у него есть в жизни принципы, прямо противоположные его собственным принципам. Он захотел, чтобы Авдий отдал свою добычу и ушел, но тот остался вместе со всеми. Все «гонцы» смогли запрыгнуть в вагон товарного поезда, и там Гришан разрешил им выкурить самокрутку с травой. Сделал он это нарочно, чтобы позлить Авдия. Сам Гришан, как и Авдий, не курил. Авдий понимал, что сделать в данный момент ничего не может, но все же нервы его не выдержали - когда один из «гонцов» стал к нему приставать с требованием присоединиться к курящим, он выхватил у того из пальцев бычок и выкинул его в открытую дверь вагона, а потом стал высыпать туда же и траву из своего рюкзака, призывая и всех остальных сделать то же самое. В результате Авдия жестоко избили и выкинули из вагона.

Авдий упал в кювет у железнодорожных путей, ему виделась сцена разговора Иисуса с Понтием Пилатом. Потом, когда он пришел в себя, он вдруг представил, что существует сразу в двух мирах – в этом и в том, где он пытается спасти Иисуса, Учителя.

Переночевал Авдий под мостом, а утром увидел, что его паспорт и деньги насквозь промокли. На попутке он смог добраться до станции. Но вид у него был настолько грязный, что на станции его арестовали и доставили в участок, где он увидел всех «гонцов», с которыми вместе ехал. Не было среди них только Гришана. Услышав, что его собираются отпускать, Авдий потребовал, чтобы его посадили к «гонцам» - он решил, что сможет убедить их вернуться к «правильной « жизни. Милиционер, сделав вывод, что перед ним сумасшедший, привел его на станцию и посоветовал уехать. Но на станции Авдию становится совсем плохо. Скорая помощь отвозит его в местную больницу, где Авдий вновь встречается с той девушкой, которая его так впечатлила. Инга узнала об Авдии от врача и пришла его навестить.

Вернувшись в город Приозерск, где он работал, Авдий неожиданно узнает, что собранный им материал уже никого не интересует. Он рассказывает о случившемся Инге, а та, с вою очередь, делится с ним своей проблемой – она развелась с мужем, ее сын живет у ее родителей, и она хочет забрать его к себе. Они договариваются, что осенью Авдий приедет к Инге, и она познакомит его с сыном. Но осенью Авдий, приехав к Инге, вместо девушки находит письмо, в котором она пишет о том, что для того, чтобы не отдавать сына мужу, она вынуждена скрываться. Возвращаясь на вокзал, Авдий и встречает человека, который руководит операцией по истреблению сайгаков в заповеднике. Он присоединяется к отряду, но не может смотреть на то, как убивают сайгаков и требует остановить это истребление животных. В результате его связали, а потом избили и распяли на саксауле. Весь отряд отъезжает в сторону, чтобы оставить его одного. Там, на саксауле и видят его Акбара и Ташчайнар, которые искали своих волчат. Когда на рассвете охотники возвращаются за Авдием, он был уже мертв.

А Акбара и Ташчайнар ушли из саванны, нашли себе другое место. Вновь у них родились волчата, но когда началось строительство дороги, камыши, где они устроили себе логово, подожгли, и все волчата погибли. Снова ушли волки, нашли другое место, и вновь у них появились волчата.

Часть третья

Базарбай Нойгутов возвращался к себе домой мимо котлована и услышал странные звуки, напоминающие детский плач. Пойдя на звуки, он увидел четверых волчат. Недолго думая, Базарбай положил волчат в сумку и скорее ускакал, понимая, что взрослые волки бросятся за ним в погоню. Акбара и Ташчайнар в поисках волчат шли по следу Базарбая, догнали его и пытались не дать ему доехать до людей. Но на дороге у него стоял дом колхозного передовика Бостона Уркунчиева, в котором Базарбай и смог спрятаться от волков. Жена Бостона приветливо встретила Базарбая, а тот показал ей волчат и даже дал маленькому сыну Бостона поиграть с ними, а потом уехал.

А волки так и остались около дома Бостона. Каждую ночь Бостон слышал волчий вой, он даже ездил к Базарбаю с просьбой продать ему волчат – хотел вернуть их родителям, но тот наотрез отказался, так как просто ненавидел Бостона. Волки стали бродить по округе и нападать на людей, а Базарбай продал волчат, получив за них немалые деньги.Наконец Акбара и Ташчайнар вернулись к дому Бостона, и тот понял, что ему придется убить их, так как другого выхода из сложившейся ситуации не видел. Но застрелить ему удалось только Ташчайнара. А Акбара осталась ждать – и дождалась.

Летом она сумела подкрасться к самому дому и схватить ребенка Бостона, который играл на улице. Бостон пытался стрелять в Акбару, но не попадал, так как боялся ранить ребенка, которого несла волчица. И все же он выстрелил и попал, но когда подбежал к тому месту, где лежала раненная волчица, то увидел, что она еще дышит, а вот его сын уже мертв. Тогда взял Бостон ружье, пошел к Базарбаю и убил его, а сам сдался властям.

Чингиз Айтматов.

Часть первая

Вслед за коротким, легким, как детское дыхание, дневным потеплением на обращенных к солнцу горных склонах погода вскоре неуловимо изменилась – заветрило с ледников, и уже закрадывались по ущельям всюду проникающие резкие ранние сумерки, несущие за собой холодную сизость предстоящей снежной ночи.

Снега было много вокруг. На всем протяжении Прииссыккульского кряжа горы были завалены метельным свеем, прокатившимся по этим местам пару дней тому назад, как полыхнувший вдруг по прихоти своевольной стихии пожар. Жутко, что тут разыгралось – в метельной кромешности исчезли горы, исчезло небо, исчез весь прежний видимый мир. Потом все стихло, и погода прояснилась. С тех пор, с умиротворением снежного шторма, скованные великими заносами горы стояли в цепенеющей и отстранившейся ото всего на свете стылой тишине.

И только все настойчивей возрастающий и все прибывающий гул крупнотоннажного вертолета, пробирающегося в тот предвечерний час по каньону Узун-Чат к ледяному перевалу Ала-Монгю, задымленному в ветреной выси кручеными облаками, все нарастал, все приближался, усиливаясь с каждой минутой, и наконец восторжествовал – полностью завладел пространством и поплыл всеподавляющим, гремучим рокотом над недоступными ни для чего, кроме звука и света, хребтами, вершинами, высотными льдами. Умножаемый среди скал и распадков многократным эхом, грохот над головой надвигался с такой неотвратимой и грозной силой, что казалось, еще немного – и случится нечто страшное, как тогда – при землетрясении…

B какой-то критический момент так и получилось – с крутого, обнаженного ветрами каменистого откоса, что оказался по курсу полета, тронулась, дрогнув от звукового удара, небольшая осыпь и тут же приостановилась, как заговоренная кровь. Этого толчка неустойчивому грунту, однако, было достаточно, чтобы несколько увесистых камней, сорвавшись с крутизны, покатились вниз, все больше разбегаясь, раскручиваясь, вздымая следом пыль и щебень, а у самого подножия проломились, подобно пушечным ядрам, сквозь кусты краснотала и барбариса, пробили сугробы, достигли накатом волчьего логова, устроенного здесь серыми под свесом скалы, в скрытой за зарослями расщелине близ небольшого, наполовину замерзшего теплого ручья.

Волчица Акбара отпрянула от скатившихся сверху камней и посыпавшегося снега и, пятясь в темень расщелины, сжалась, как пружина, вздыбив загривок и глядя пeрeд собой дико горящими в полутьме, фосфоресцирующими глазами, готовая в любой момент к схватке. Но опасения ее были напрасны. Это в открытой степи страшно, когда от преследующего вертолета некуда деться, когда он, настигая, неотступно гонится по пятам, оглушая свистом винтов и поражая автоматными очередями, когда в целом свете нет от вертолета спасения, когда нeт такой щели, где можно было бы схоронить бедовую волчью голову, – ведь не расступится же земля, чтобы дать укрытие гонимым.

В горах иное дело – здесь всегда можно ускакать, всегда найдется где затаиться, где переждать угрозу. Вертолет здесь не страшен, в горах вертолету самому страшно. И однако страх безрассуден, тем более уже знакомый, пережитый. С приближением вертолета волчица громко заскулила, собралась в комок, втянула голову, и все-таки нервы не выдержали, сорвалась-таки – и яростно взвыла Акбара, охваченная бессильной, слепой боязнью, и судорожно поползла на брюхе к выходу, лязгая зубами злобно и отчаянно, готовая сразиться, не сходя с места, точно надеялась обратить в бегство грохочущее над ущельем железное чудовище, с появлением которого даже камни стали валиться сверху, как при землетрясении.

На панические вопли Акбары в нору просунулся ее волк – Ташчайнар, находившийся с тех пор, как волчица затяжелела, большей частью не в логове, а в затишке среди зарослей. Ташчайнар – Камнедробитель, – прозванный так окрестными чабанами за сокрушительные челюсти, подполз к ее ложу и успокаивающе заурчал, как бы прикрывая ее телом от напасти. Притискиваясь к нему боком, прижимаясь все теснее, волчица продолжала скулить, жалобно взывая то ли к несправедливому небу, то ли неизвестно к кому, то ли к судьбе своей несчастной, и долго еще дрожала всем телом, не могла совладать с собой даже после того, как вертолет исчез за могучим глетчером Ала-Монгю и его стало совсем не слышно за тучами.

И в этой воцарившейся разом, подобно обвалу космического беззвучия, горной тишине волчица вдруг явственно услышала в себе, точнее внутри чрева, живые толчки. Так было, когда Акбара, еще на первых порах своей охотничьей жизни, придушила как-то с броска крупную зайчиху: в зайчихе, в животе ее, тоже почудились тогда такие же шевеления каких-то невидимых, скрытых от глаз существ, и это странное обстоятельство удивило и заинтересовало молодую любопытную волчицу, удивленно наставив уши, недоверчиво взирающую на свою удушенную жертву. И настолько это было чудно и непонятно, что она попыталась даже затеять игру с теми невидимыми телами, точь-в-точь как кошка с полуживой мышью. А теперь сама обнаружила в нутре своем такую же живую ношу – то давали знать о себе те, которым предстояло при благополучном стечении обстоятельств появиться на свет недели через полторы-две. Но пока что понародившиеся детеныши были неотделимы от материнского лона, составляли часть ее существа, и потому и они пережили в возникающем, смутном, утробном подсознании тот же шок, то же отчаяние, что и она сама. То было их первое заочное соприкосновение с внешним миром, с ожидающей их враждебной действительностью. Оттого они и задвигались в чреве, отвечая так на материнские страдания. Им тоже было страшно, и страх тот передался им материнской кровью.

Прислушиваясь к тому, что творилось помимо воли в ее ожившей утробе, Акбара заволновалась. Сердце волчицы учащенно заколотилось – его наполнили отвага, решимость непременно защитить, оградить от опасности тех, кого она вынашивала в себе. Сейчас бы она не задумываясь схватилась с кем угодно. В ней заговорил великий природный инстинкт сохранения потомства. И тут же Акбара почувствовала, как на нее горячей волной нахлынула нежность – потребность приласкать, пригреть будущих сосунков, отдавать им свое молоко так, как если бы они уже были под боком. То было предощущение счастья. И она прикрыла глаза, застонала от неги, от ожидания молока в набухших до красноты, крупных, выступающих двумя рядами по брюху сосцах, и томно, медленно-медленно потянулась всем телом, насколько позволяло логово, и, окончательно успокоившись, снова придвинулась к своему сивогривому Ташчайнару. Он был могуч, шкура его была тепла, густа и упруга. И даже он, угрюмец Ташчайнар, и тот уловил, что испытывала она, мать-волчица, и каким-то чутьем понял, что происходило в ее утробе, и тоже, должно быть, был тронут этим. Поставив ухо торчком, Ташчайнар приподнял свою угловатую, тяжеловесную голову, и в сумрачном взоре холодных зрачков его глубоко посаженных темных глаз промелькнула какая-то тень, какое-то смутное приятное предчувствие. И он сдержанно заурчал, прихрапывая и покашливая, выражая так доброе свое расположение и готовность беспрекословно слушаться синеглазую волчицу и оберегать ее, и принялся старательно, ласково облизывать голову Акбары, особенно ее сияющие синие глаза и нос, широким, теплым, влажным языком. Акбара любила язык Ташчайнара и тогда, когда он заигрывал и ластился к ней, дрожа от нетерпения, а язык его, разгорячась от бурного прилива крови, становился упругим, быстрым и энергичным, как змея, хотя попервоначалу и делала вид, что это ей, по меньшей мере, безразлично, и тогда, когда в минуты спокойствия и благоденствия поcлe сытной еды язык ее волка был мягко-влажным.

В этой паре лютых Акбара была головой, была умом, ей принадлежало право зачинать охоту, а он был верной силой, надежной, неутомимой, неукоснительно исполняющей ее волю. Эти отношения никогда нe нарушались. Лишь однажды был странный, неожиданный случай, когда ее волк исчез до рассвета и вернулся с чужим запахом иной самки – отвратительным духом бесстыжей течки, стравливающей и скликающей самцов за десятки верст, вызвавшим у нее неудержимую злобу и раздражение, и она сразу отвергла его, неожиданно вонзила клыки глубоко в плечо и в наказание заставила ковылять много дней кряду позади. Держала дурака на расстоянии и, сколько он ни выл, ни разу не откликнулась, не остановилась, будто он, Ташчайнар, и не был ее волком, будто он для нее не существовал, а если бы он и посмел снова приблизиться к ней, чтобы покорить и ублажить ее, Акбара померилась бы с ним силами всерьез, не случайно она была головой, а он ногами в этой пришлой сивой паре.

Сейчас Акбара, после того как она немного поуспокоилась и пригрелась под широким боком Ташчайнара, была благодарна своему волку за то, что он разделил ее страх, за то, что он тем самым возвратил ей уверенность в себе, и потому не противилась его усердным ласкам, и в ответ раза два лизнула в губы, и, преодолевая смятение, которое все еще давало себя знать неожиданной дрожью, сосредоточивалась в себе, и, прислушиваясь к тому, как непонятно и неспокойно вели себя еще не народившиеся щенята, примирилась с тем, что есть: и с логовом, и с великой зимой в горах, и с надвигающейся исподволь морозной ночью.

Ч. Айтматов – роман «Плаха». В романе связаны вое­дино три сюжетные линии – линия Авдия Каллистратова, линия волков Акбары и Ташчайнара, линия чабана Бостона. Произведение начинается описанием волчьей семьи, мирно живущей в Моюнкумской саванне. У них появляются пер­вые волчата. Но это благополучие заканчивается, когда в жизнь саванны вторгается человек. Исконной добычей вол­ков всегда были сайгаки, теперь же люди уничтожают сайга­ков, чтобы выполнить план по мясопоставкам. В ходе этой операции погибают волчата Акбары и Ташчайнара. Потом у них снова появляются волчата, но люди начинают строить дорогу к горнорудной разработке, поджигают камыши – де­теныши погибают. И в третий раз волкам не удается сохра­нить свое потомство. В финале мы видим поистине трагичес­кую историю. Коварный, жестокий, безнравственный чело­век Базарбай, случайно наткнувшись на волчье логово, кра­дет всех волчат Акбары и Ташчайнара лишь для того, чтобы потом выгодно продать их. По дороге он заходит в гости к чабану Бостону, а затем уезжает со своей добычей. И волки начинают кружить вокруг жилища Бостона. Желая отомстить человеку, Акбара забирает его детеныша. Разрешением этой ситуации становятся несколько смертей: погибают волки, ма­ленький ребенок, сын Бостона (пытаясь спасти сына, Бостон стреляет в несущую ребенка Акбару), а также Базарбай, по­хитивший волчат (Бостон в отчаянии убивает его, считая его виновником своего несчастья). Волчица Акбара воплощает в произведении мать-природу, которая восстает против унич­тожающего ее человека.

Другая сюжетная линия романа – линия Авдия Каллист­ратова, «еретика-новомысленника», изгнанного из духовной семинарии за свои идеи. Этот герой пытается спасти мир от жестокости, насилия, зла. Он встает на путь борьбы с нарко­манами, пытаясь их наставить на истинный путь, хочет по­мочь им раскаяться, понять свои собственные заблуждения. Для этого он вместе с «гонцами» отправляется в азиатские степи за анашой, потом ему приходится участвовать в истреблении сайгаков. Однако путь этот оборачивается гибелью Авдия – сначала его жестоко избивают, сбрасывают с поезда, а потом и вовсе решают от него избавиться – распинают на корявом саксауле. Но смерть героя у Айтматова – это самопожертво­вание, последние слова Авдия о «спасении душ людских». И этот образ, конечно, у Айтматова глубоко трагический, по­тому что он несет в своей душе ответственность за все челове­ческое зло, пытается отыскать истину. А значит, обречен на гибель.

Образ Авдия в повести напоминает нам образ Христа, рас­пятого за любовь, веру, добро. Таким образом, основная идея повести заключается в том, что в основе всех нравственных, общественных, социальных катаклизмов лежит греховность человека. Именно об этом у Айтматова идет речь во вставной легенде, передающей историю Христа и Понтия Пилата, про­куратора Иудеи. «Итак, знай, правителю римский, конец мира не от меня, не от стихийных бедствий, а от враждебности лю­дей придет. От той враждебности и тех побед, которые ты про­славляешь в увлеченности государственной…», – говорит Христос прокуратору перед смертной казнью.

Авторская позиция в романе выражена очень отчетливо, мы остро ощущаем чувство тревоги писателя за погибаюшую природу, погибающее поколение, за мир, утопающий в поро­ках. Ч. Айтматов говорит о том, что общество, в основе жизни которого греховность, достижение материальных благ, обес­ценивание понятий «добра» и «зла» – такое общество обрече­но на гибель.

Очень краткое содержание (в двух словах)

В заповеднике живёт волчья пара - Акбара и Ташчайнар, у которых недавно родились волчата. Неожиданно в их край приходят охотники за сайгаками, и по случайности, в этом хаосе волчата погибают. Среди тех охотников был Авдий. Он работал корреспондентом в газете, которая отправила его проследить, как наркотики попадают центр из Средней Азии. Он вышел на тех, кто этим занимается трафиком и отправился туда вместе с Петрухой и Ленькой. На обратном пути он раскрыл карты и высыпал часть наркотиков из вагона, за что его избили и выкинули из поезда. Руководил всем этим Гришан, главарь наркокурьеров. Авдий попал в больницу, где к нему приезжает Инга, с которой он встречался ранее, у них начинается любовь. Дома, в редакции отказываются печатать материал, он возвращается к Инге, где на вокзале знакомится с Обером и отправляется с его бригадой убивать сайгаков. Ночью они напиваются, и убивают Авдия, который пытался их образумить и требовал перестать убивать зверей. Акбара и Ташчайнар снова заводят потомство, но при сжигании камышей они также гибнут. Они не сдаются и заводят третье потомство. На их беду мимо проходит Базарбай и ворует волчат. Он прячется от родителей во дворе у Бостона, а потом тайно их вывозит. Акбара и Ташчайнар думают, что волчата у Бостона и ходят вокруг его двора. Бостон пытается выкупить волчат у Базарбая, но тот, назло ему, продаёт их другому. Волки совсем не дают житья Бостону, и он пытается их убить, но убивает только Ташчайнара. Акбара, из-за мести похищает малолетнего сына Бостона, тот, пытаясь отбить его от волчицы, убивает их обоих. В гневе, он идёт к Базарбаю, и убивает его тоже.

Краткое содержание (подробно по частям)

Часть первая

Повествование романа начинается с описания Моюнкумского заповедника, в котором обитает волчья пара: Ташчайнар и Акбара. У пары летом впервые родились волчата, которым суждено было прожить до первой зимней охоты. С наступлением первого снега волчье семейство отправилось на свою исконную добычу – сайгаков. Они и представить не могли, что их там поджидает ловушка в виде вертолетов, разгоняющих стадо в сторону охотников, приехавших на «уазиках».­

Как ни странно, в этот раз им разрешено было использовать «мясные запасы» заповедника. В этой погоне за сайгаками выжили только Акбара и Ташчайнар. Одного из волчат застрелил из ружья охотник, другие два были затоптаны копытами безумной массы. Когда волки добрались до своего родного логова, они обнаружили, что и там ходили люди, собирающие трупы сайгаков. Главными организаторами этой охоты были бывший руководитель дисциплинарного подразделения Обер, верзила Мишка-Шабашник, захудалый актеришка Гамлет-Галкин и местный житель Узюкбай. Для них это была неплохая возможность подзаработать. С собой они везли связанного сына бывшего дьякона Авдия Каллистратова.

Немного предыстории о том, как Авдий оказался пленным у этих бродяг. Недоучившийся студент духовной семинарии, человек, искренне верящий в добро и повсеместно проповедующий его, устроился работать внештатным сотрудником в областную газету, и был направлен на небезопасное и необычное «дело». Газета поручила ему проследить путь наркотиков из Средней Азии и написать заметку о том, как анаша проникает в среду европейской молодежи. Здесь надо отметить, что Авдий, будучи последователем неизменных церковных постулатов, мечтал нести в массы свои представления о добре и морали. Газета ему, как раз такую возможность давала.

В свою первую поездку с «гонцами за анашой» он был командирован в Примоюнкумские степи в самый пик цветения конопли. Группа молодых ребят формировалась на Казанском вокзале, при этом они были из самых разных концов страны, но больше всего было представителей портовых городов, откуда легче сбыть наркотик. Ознакомившись с правилами, Авдий узнал, что друг с другом общаться было запрещено, на случай если последует провал, чтобы не выдать «сотоварища». Самым ценным товаром считался так называемый «пластилин» – масса из конопляной пыльцы. Но и соцветия растения приносили доход. Наиглавнейшим среди ребят был какой-то Сам. Он руководил спецзаданием, но всегда оставался в тени, поэтому Авдий его лично не знал.

Чем больше он вникал в детали этого бизнеса, тем больше убеждался в существовании не только личных, но и общественных причин, порождающих тягу к пороку. Он даже хотел написать целый труд на эту тему или открыть социальную колонку в газете, чтобы уберечь молодежь от этой «современной болезни». По пути в совхоз «Моюнкумский» Авдий познакомился с девушкой, которая сыграла немаловажную роль в его дальнейшей жизни. Встретил он ее в глухом поселке под названием Учкудук, когда остановился с Петрухой и Ленькой отдохнуть и немного подработать. В то время, как они штукатурили какое-то здание, она подъехала на мотоцикле и навсегда произвела неизгладимое впечатление на Авдия. У нее были карие глаза и светлые волосы, что придавало девушке особый шарм.

Продолжив свой путь, «гонцы» вскоре набрели на конопляное поле, где взялись за добычу «пластилина». Каждый из них должен был сделать «презент» Самому – собрать спичечный коробок такой субстанции. Дело было хлопотным, выматывающим, но не мудреным. Для этого нужно было, раздевшись догола, пробежаться по зарослям так, чтобы пыльца с соцветий прилипала к телу. Потом эта однородная масса соскребалась с тела и «пластилин» был готов. Авдий занимался этим «варварским» промыслом только из-за перспективы встретиться с загадочным «боссом».

Теперь предстояла самая трудная часть задания. Когда они с сумками, набитыми до отказа анашой, отправились обратно в Москву, нужно было миновать милицейские посты на станциях. У железной дороги, где «гонцам» нужно было сесть в вагон-товарняк, Авдий, наконец, увидел того Самого руководителя операции. Как оказалось его настоящее имя Гришан и был он, конечно же, далек от «божественных» тем, которые проповедовал Авдий. В результате между ними разгорелся конфликт.

Часть вторая

Немного пообщавшись с «новобранцем», Гришан понял, что тот поехал с ними не ради наживы, а затем, чтобы морочить его «гонцам» голову всяческими разговорами о покаянии и спасении души. Тогда он решил поиздеваться над ним и разрешил ребятам вечером покурить травки. Всем, кажется, это занятие нравилось. Один Авдий отказывался от предложенной самокрутки. Какое-то время он терпел это издевательство, но потом все-таки выхватил из рук у курильщиков эту дрянь и выкинул из вагона. Затем он начал туда же вытряхивать все содержимое рюкзаков. За это «гонцы» чуть не убили бедного газетчика.

Теперь он понял, насколько злыми и жестокими могут быть наркоманы, которых лишили дозы. Гришан за всем этим наблюдал со стороны и даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить своих озверевших поставщиков. В конце концов, изрядно избитого Авдия, выкинули из вагона поезда, движущегося на полном ходу. Когда он очнулся уже шел дождь. Голова его стала мало по малу приходить в сознание. Ему казалось, что он существует в двух измерениях: в настоящем и прошлом. Переждав ночь под мостом, наутро он обнаружил, что в кармане почти не осталось денег, а его паспорт, размокший от дождя, стал напоминать искомканный клочок.

На попутке Авдию удалось доехать до станции Жалпак-Саз, где его сразу же арестовали и забрали в участок, настолько у него был жалкий и потрепанный вид. Там он с удивлением обнаружил, что повязали почти всю группу «гонцов», кроме Гришана. Авдию повезло больше чем остальным. Его попросту приняли за сумасброда и отпустили. Между тем ему становилось все хуже, а когда он окончательно заболел, Авдия положили в больницу. Там он снова встретился с кареглазой незнакомкой из села Учкудук. Теперь он узнал, что ее звали Ингой. Она была в разводе и одна воспитывала сына. Сейчас ребенок был в Джамбуле у ее родителей, но вскоре она обещала познакомить Авдия с ними.

Ингу и Авдия связывал интерес к моюнкумской конопле. Девушка занималась изучением этого феномена и, узнав об истории больного газетчика, пришла поинтересоваться, не нужны ли ему научные данные. Так они и познакомились. Вскоре Авдия выписали и он смог вернуться в родной Приокск. Но там его ждало разочарование. В редакции не хотели печатать его материал, а приятели и коллеги обходили стороной. С помощью Инги он смог преодолеть этот кризис, так как делился с ней своими проблемами. Она, в свою очередь, ему тоже рассказывала о себе, о разводе с мужем-летчиком. Вскоре Инге пришлось надолго уехать, так как муж грозился через суд отобрать ребенка, и ей ничего не оставалось, как скрываться с маленьким сынишкой.

Так, на вокзале газетчик наткнулся на Обера (Кандалова), вместе с которым отправился в Моюнкумский заповедник охотиться на сайгаков. Вместе с ними поехала и вся известная «хунта». Когда живодеры стали массово убивать бедных животных, Авдий не выдержал и потребовал прекратить резню и немедленно покаяться. Это и послужило предлогом, чтобы его связали и бросили в военный вездеход, где он лежал недвижно среди холодных трупов сайгаков. Но этого оказалось недостаточно. Обер устроил собственный суд, в результате которого было решено избить Авдия до полусмерти и распять на сухом дереве саксаула. Так и закончилась жизнь бедного газетчика.

Перед смертью ему привиделась огромная водная гладь, над которой возвышалась фигура отца-дьякона. И слышался ему его собственный детский голос, читающий молитву. Где-то недалеко от заповедника крепко спали убийцы Авдия. А на рассвете его тело обнаружили Акабара и Ташчайнар. Весь следующий год волки провели в приалдашских камышах. Они вновь обзавелись потомством. То были пятеро волчат, которые, как и предыдущие погибли от необдуманных действий человека. Камыши сожгли во время строительства очередной дороги, а вместе с ними сгорели и волчата. Но все-таки самой страшной оказалась последняя попытка Акбары и Ташчайнара продолжить род.

Часть третья

Судьбу маленьких волчат решил невольно совсем неповинный человек, обладающий на самом деле добрым сердцем. Бостон Уркунчиев был колхозным передовиком, у которого и работа была любимая, и жена-красавица, и сынишка славный, и хозяйство налаженное, и сам он был человек добропорядочный. Завидовал ему черной завистью пастух Базарбай Нойгутов , который не мог понять, как у этого колхозника все так складно в жизни.

Однажды, получив зарплату и бутылку водки за работу с геологами, Базарбай возвращался домой. Когда он прилег у ручья, чтобы смаковать долгожданную бутылку, то услышал почти что детский плач. То были маленькие волчата в логове, которых Базарбай поспешил забрать с собой, чтобы задорого продать. Он поспешно ушел с четырьмя волчатами до прихода их родителей. Обнаружив пропажу, волки вышли на след Базарбая и догнали в надежде перекрыть ему путь.

Но мошеннику повезло. По пути была овчарня Бостона. Хоть он его и ненавидел, а другого выхода кроме как зайти в гости не оставалось. Хозяина дома не оказалось, а были только его жена Гулюмкан и полуторагодовалый сынишка. Гулюмкан радушно приняла Базарбая, а тот, в свою очередь, рассказал про свой небывалый «подвиг». Когда он достал из сумки четверых волчат, малыш немного поиграл с ними, а потом Базарбай уехал. Родители волчат так и остались бродить возле подворья. Каждую ночь они протяжно выли, не давая хозяевам спать.

Бостон не выдержал и лично поехал к Базарбаю, чтобы выкупить волчат, но напрасно. От своей алчности и завистливости Базарбай не хотел продавать волчат колхознику, которого так люто ненавидел. Слишком все хорошо было в Бостоне: и шуба дорогая, и жена красивая, и конь славный, и дом уютный. Все в нем раздражало Базарбая. Так что он только поссорился с ним. Волчат ни возвращать в логово, ни продавать пастух не согласился.

Акбара и Ташчайнар совсем потеряли покой и нарушили древний пакт о ненападении на людей. Они стали скитаться по округе и проявлять агрессивность. О волчьей паре пошла плохая слава, но никто не знал, отчего они так поступают. А злосчастный пастух тем временем продал волчат и спокойно пропивал эти деньги. Между делом он хвалился, как отказал ненавистному Бостону, которому теперь приходилось совсем несладко. Волки то и дело возвращались к нему во двор и выли в надежде отыскать своих малышей.

Стоит отметить, что у Бостона было отнюдь несладкое детство. Он рано осиротел и, будучи младшим в семье, рос самостоятельно. Он жил, не озираясь на других и всегда знал, что правда на его стороне, за исключением одного случая. На самом деле, Гулюмкан была женой его лучшего друга Эрназара, который погиб в горах. Всю жизнь Бостон винил себя, что не смог спасти друга.

А когда умерла его первая жена, то он женился на Гулюмкан. Его жена и сама просила не оставлять бедную женщину одну. У обоих были уже взрослые дети от первых браков, и на счастье им родился совместный ребенок – малыш Кенджеш. Волки так и не уходили от дома Бостона и он не видел другого выхода, как пристрелить их. Это решение ему далось нелегко. Уже второй раз за жизнь ему приходилось брать тяжелый грех на душу.

Убить он смог только Ташчайнара, Акбаре удалось бежать. Но с тех пор мир для нее утратил всякий смысл. Она затаилась на время, но все же отомстила колхознику. Это произошло летом, когда старшие пили чай в доме, а малыш играл во дворе. Подкравшись Акбара утащила на спине ребенка. Испуганный Бостон схватил ружье и начал стрелять ей вслед, все время промахиваясь, чтобы не задеть сына. А волчица уходила все дальше.

Очередной выстрел свалил волчицу. Когда Бостон подбежал, он увидел, что ребенок был уже мертв, а Акбара еле дышала. Обезумев от горя, он зарядил ружье и поехал убивать Базарбая. Застрелив негодяя, он поехал сдаваться властям. Такова была участь Бостона Уркунчиева.