Любовь в работах плутарха кратко. Сравнительные жизнеописания. Плутарх и античная литература

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ Плутарх

✪ Плутарх

Субтитры

Биография

Плутарх происходил из состоятельной семьи, проживавшей в небольшом городе Херонее в Беотии . В молодости в Афинах Плутарх изучал философию (главным образом у платоника Аммония), математику , риторику . В дальнейшем значительное влияние на философские взгляды Плутарха оказали перипатетики и стоики . Сам он считал себя платоником, но на самом деле был скорее эклектиком , причём в философии его интересовало главным образом её практическое приложение. Ещё в молодости Плутарх вместе с братом Ламприем и учителем Аммонием посетил Дельфы , где ещё сохранялся пришедший в упадок культ Аполлона . Это путешествие оказало серьёзное влияние на жизнь и литературную деятельность Плутарха.

Вскоре после возвращения из Афин в Херонею Плутарх получил от городской общины поручение к римскому проконсулу провинции Ахайя и успешно выполнил его. В дальнейшем он верно служил своему городу, занимая общественные должности. Обучая собственных сыновей, Плутарх собирал в своём доме молодёжь и создал своего рода частную академию, в которой играл роль наставника и лектора.

Плутарх был хорошо известен современникам и как общественный деятель, и как философ. Он многократно бывал в Риме и других местах Италии , имел учеников, занятия с которыми вёл на греческом языке (латынь он начал изучать лишь «на склоне лет»). В Риме Плутарх встретился с неопифагорейцами , а также завязал дружбу со многими выдающимися людьми. Среди них были Арулен Рустик, Луций Местрий Флор (соратник императора Веспасиана), Квинт Сосий Сенецион (личный друг императора Траяна). Римские друзья оказали Плутарху ценнейшие услуги. Став чисто формально членом рода Местриев (в соответствии с римской юридической практикой), Плутарх получил римское гражданство и новое имя - Местрий Плутарх. Благодаря Сенекиону он стал самым влиятельным человеком своей провинции: император Траян запретил наместнику Ахайи проводить какие-либо мероприятия без предварительного согласования с Плутархом. Такое положение позволяло Плутарху свободно заниматься об­щественной и про­све­тительской дея­тель­но­стью на родине в Хе­ро­нее, где он за­ни­мал не толь­ко почётную долж­ность архонта -эпо­ни­ма, но и бо­лее скром­ные ма­ги­ст­ра­ту­ры .

На пятидесятом году жизни Плутарх стал жрецом Храма Аполлона в Дельфах. Пытаясь вернуть святилищу и оракулу былое значение, он заслужил глубокое уважение амфиктионов , которые воздвигли ему статую.

Творчество

Согласно каталогу Ламприя, Плутарх оставил после себя около 210 сочинений. Значительная их часть дошла до нашего времени. По традиции, идущей от издателей эпохи Возрождения, литературное наследие Плутарха делят на две основные группы: философско-публицистические сочинения, известные под общим названием «Моралии» (др.-греч. Ἠθικά , лат. Moralia ), и биографии (жизнеописания).

В «Моралии» традиционно включают около 80 сочинений. Самыми ранние из них носят риторический характер, как например похвалы Афинам , рассуждения о Фортуне (др.-греч. Τύχη ), её роли в жизни Александра Македонского и в истории Рима («Об уда­че и доб­ле­сти Алек­сан­д­ра Ве­ли­ко­го», «О сла­ве Алек­сан­д­ра», «Об уда­че рим­лян»).

Свои фи­лософские по­зи­ции Плутарх из­ло­жил в ра­бо­тах, по­свя­щён­ных тол­ко­ва­нию тру­дов Платона («О про­ис­хо­ж­де­нии ду­ши в "Ти­мее" Пла­то­на», «Пла­то­нов­ские во­про­сы» и др.), и кри­ти­ке взгля­дов эпи­ку­рей­цев и стои­ков («Хо­ро­шо ли из­ре­че­ние: "Жи­ви не­при­мет­но?"», «Про­тив Ко­ло­та», «О том, что да­же при­ят­ная жизнь не­воз­мож­на, ес­ли сле­до­вать Эпи­ку­ру», «О про­ти­во­ре­чи­ях у стои­ков»). Не вдаваясь глубоко в теоретические рассуждения, Плутарх приводит в них множество ценных сведений по истории философии.

В воспитательных целях задуманы другие сочинения, содержащие советы, как надо поступать, чтобы быть счастливым и преодолеть недостатки (например, «О чрезмерном любопытстве», «О болтливости», «Об излишней робости»). К сочинениям на темы семейной жизни относится «Уте­ше­ние к суп­ру­ге», на­пи­сан­ное в свя­зи со смер­тью до­че­ри. В ряде сочинений находят отражение педагогические интересы Плутарха («Как нужно молодому человеку слушать поэтов», «Как пользоваться лекциями» и т. д.). Тематически приближаются к ним политические сочинения Плутарха, большое место в которых занимают наставления для правителей и государственных деятелей («О мо­нар­хии, де­мо­кра­тии и оли­гар­хии», «На­став­ле­ния о го­су­дар­ст­вен­ных де­лах» и др.)

Наряду с популярными работами в диалогической форме, в «Моралии» входят и другие, стилистически близкие научным трактатам. Так, трактат «О лике на лунном диске» представляет различные популярные для того времени астрономические идеи; в конце трактата Плутарх обращается к теории, принятой в Академии Платона (Ксенократ из Халкидона), усматривая в Луне родину демонов.

Плутарх также интересовался психологией животных («О сообразительности животных»).

Плутарх был глу­бо­ко на­бож­ным че­ло­ве­ком и при­зна­вал важ­ное зна­че­ние тра­диционной язы­че­ской ре­ли­гии для со­хра­не­ния мо­ра­ли. Этой те­ме он по­свя­тил многочисленные произведения, в том числе, «пифийские » диалоги, касающиеся оракула Аполлона в Дельфах («Об "Е" в Дельфах», «О том, что пифия более не прорицает стихами», «Об упадке оракулов»), диа­лог «По­че­му бо­же­ст­во мед­лит с воз­дая­ни­ем» и др. В трактате «Об Исиде и Осирисе» Плутарх изложил разнообразные синкретические и аллегорические интерпретации мистерий Осириса и древнеегипетской мифологии .

Об интересе Плутарха к древностям свидетельствуют сочинения «Греческие вопросы» (др.-греч. Αἴτια Ἑλληνικά , лат. Quaestiones Graecae ) и «Римские вопросы» (др.-греч. Αἴτια Ῥωμαϊκά , лат. Quaestiones Romanae ), в которых раскрывается значение и происхождение различных обычаев греко-римского мира (много места отведено вопросам культа). Пристрастие Плутарха к анекдотам, проявившееся и в его биографиях, отражено в сборнике лакедемонских крылатых изречений. Одно из популярных ныне сочинений - «Застольные беседы» (в 9 книгах) где традиционная для греческой литературы форма симпосия (пира) позволяет писателю поднимать и обсуждать (с привлечением большого количества цитат из авторитетов) самые разные жизненные и научные темы.

В «Моралии» Плутарха по традиции включаются и произведения неизвестных авторов, приписанные Плутарху ещё в древности и получившие под его именем широкую известность. К важнейшим из них принадлежат трактаты «О музыке» (один из главных источников наших знаний об античной музыке вообще) и «О воспитании детей» (произведение, переведённое ещё в эпоху Возрождения на многие языки и до начала XIX в. считавшееся аутентичным). По отношению к неаутентичным сочинениям современные учёные употребляют (условное) имя Псевдо-Плутарх . Среди таковых - живший предположительно во II веке н. э. неизвестный автор сочинений «Малые сравнительные жизнеописания» (другое название - «Собрание параллельных греческих и римских историй») и «О реках», содержащих множество сведений по античной мифологии и истории, которые, как общепризнанно в науке, полностью им выдуманы. Не является подлинным и сборник крылатых изречений «Апофегмы царей и полководцев». Помимо упомянутых, под именем Плутарха сохранилось множество других ему не принадлежащих (по большей части, анонимных) сочинений.

Сравнительные жизнеописания

Своей литературной славой Плутарх обязан не эклектическим философским рассуждениям, и не сочинениям по вопросам этики, а жизнеописаниям (которые, впрочем, имеют к этике самое прямое отношение). Свои цели Плутарх очерчивает во вступлении к жизнеописанию Эмилия Павла (Aemilius Paulus): общение с великими людьми древности несёт в себе воспитательные функции, а если не все герои жизнеописаний привлекательны, то отрицательный пример тоже имеет ценность, он может воздействовать устрашающе и обратить на путь праведной жизни. В своих биографиях Плутарх следует учению перипатетиков , которые в области этики решающее значение приписывали действиям человека, утверждая, что каждое действие порождает добродетель. Плутарх следует схеме перипатетических биографий, описывая поочередно рождение, юность, характер, деятельность, смерть героя. Нигде Плутарх не является историком, критически исследующим факты. Доступный ему огромный исторический материал используется очень свободно («пишем биографию, а не историю»). Прежде всего Плутарху нужен психологический портрет человека; чтобы зримо его представить, он охотно привлекает сведения из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения. В текст включены многочисленные моральные рассуждения, разнообразные цитаты поэтов. Так родились красочные, эмоциональные повествования, успех которым обеспечили авторский талант рассказчика, его тяга ко всему человеческому и возвышающий душу нравственный оптимизм. Биографии Плутарха имеют для нас и чисто историческую ценность, ибо он располагал множеством ценнейших источников, которые впоследствии были утрачены.

Писать биографии Плутарх начал ещё в юности. Вначале он обратил своё внимание на знаменитых людей Беотии : Гесиода , Пиндара , Эпаминонда . Впоследствии он стал писать и о представителях других областей Греции: спартанском царе Леониде , Аристомене , Арате Сикионском . Есть даже биография персидского царя Артаксеркса II . Во время пребывания в Риме Плутарх писал биографии римских императоров, предназначенные для греков. И лишь в поздний период он написал своё важнейшее произведение «Сравнительные жизнеописания» (др.-греч. Βίοι Παράλληλοι ; лат. Vitae parallelae ). Это были биографии выдающихся исторических лиц Греции и Рима, сопоставленные попарно. В настоящее время известны 22 пары и четыре единичных жизнеописания более раннего периода (Арата Сикионского , Артаксеркса II , Гальбы и Отона). Среди пар некоторые составлены удачно: мифические основатели Афин и Рима - Тесей и Ромул ; первые законодатели - Ликург Спартанский и Нума Помпилий ; величайшие полководцы - Александр Великий и Гай Юлий Цезарь ; величайшие ораторы - Цицерон и Демосфен . Другие сопоставлены более произвольно: «дети счастья» - Тимолеонт и Эмилий Павел , или пара, иллюстрирующая превратности человеческих судеб - Алкивиад и Кориолан . После каждой пары Плутарх предполагал, видимо, дать сравнительную характеристику (synkrisis), краткое указание общих черт и главных различий героев. Однако у нескольких пар (в частности, у Александра и Цезаря) сопоставление отсутствует, то есть не сохранилось (или, что менее вероятно, не было написано). В тексте жизнеописаний встречаются перекрёстные ссылки, из которых мы узнаём, что первоначально их было больше, чем в дошедшем до нас корпусе текстов. Утрачены жизнеописания

Определение

Биография

Сочинения

Сравнительные жизнеописания

Другие произведения

Литература

Плутарх в русских переводах

Цитаты и афоризмы

Определение

Плута́рх из Хероне́и (др.-греч. Πλούταρχος) (ок. 45 — ок. 127) — древнегреческий философ, биограф, моралист.

Плутарх это (ок. 46 - ок. 120) - древнегреческий писатель, автор морально-философских и историко-биографических сочинений. Из огромного литературного наследия Плутарха , составлявшего около 250 сочинений, сохранилось не более трети произведений, большая часть которых объединена под общим названием «Моралий». Другая группа - «Сравнительные жизнеописания» - включает 23 пары биографий выдающихся политических деятелей Древней Греции и Рима, подобранных по сходству их исторической миссии и близости характеров.

Биография

Происходил из состоятельной семьи, проживавшей в небольшом городке в Беотии.

В Афинах изучал математику, риторику и философию, последнюю главным образом у платоника Аммония, но также значительное влияние на него оказали Перипат и Стоя. По философским воззрениям был эклектиком, в философии его интересовало ее практическое приложение.

В молодости много путешествовал. Посетил Грецию, Малую Азию, Египет, был в Риме, где встретился с неопифагорейцами, а также завязал дружбу с многими выдающимися людьми, в том числе с Луцием Местрием Флором, близким соратником императора Веспасиана, который помог Плутарху получить римское .

Однако в скором времени Плутарх возвратился в Херонею. Он верно служил своему городу, исполняя общественные должности. Он собирал в своем доме молодежь, и, обучая собственных сыновей, создал своего рода «частную академию», в которой играл роль наставника и лектора.

На пятидесятом году жизни стал жрецом Аполлона в Дельфах, старался вернуть святилищу и оракулу былое значение.

Плутарх не был оригинальным писателем. В основном он собирал и обрабатывал то, что другие, более оригинальные писатели и мыслители написали до него. Но в обработке Плутарха целая традиция, отмеченная знаком его личности, обрела новый облик и именно в таком виде она определяла в течение многих веков европейскую мысль и литературу. Богатству интересов Плутарха (в основном они вращались вокруг семейной жизни, жизни греческих городов-государств, религиозных проблем и вопросов дружбы) соответствовало значительное число его сочинений, от которых сохранилось меньше половины. Чрезвычайно трудно установить их хронологию. Тематически мы можем разделить их на 2 группы: первая, очень разнородная, охватывает созданные в разные периоды сочинения, в основном философские и дидактические, объединяя их под общим названием Этика (Moralia); вторую составляют биографии. (Все названия обычно цитируются по-латыни.) В Этике мы находим примерно 80 сочинений. Самыми ранними из них являются те, которые носят риторический характер, как, например похвалы Афинам, рассуждения о Фортуне (греческом Тихе) и ее роли в жизни Александра Македонского или в истории Рима.

Большую группу составляют также популярно-философские трактаты; из них, возможно, самым характерным для Плутарха является небольшое сочинение О состоянии духа. В воспитательных целях задуманы другие сочинения, содержащие советы, как надо поступать, чтобы быть счастливым и преодолеть недостатки (например, О чрезмерном любопытстве, О болтливости. Об излишней робости}. По этим же причинам Плутарх занимался вопросами любви и брака.

Во всех этих сочинениях находят отражение педагогические интересы Плутарха, неудивительно, что он поднимал подобные вопросы также в работах Как нужно молодому человеку слушать поэтов. Как пользоваться лекциями и т. д. Тематически приближаются к ним политические сочинения Плутарха, особенно те из них, что содержат рекомендации для правителей и политических деятелей . К сочинениям на темы семейной жизни относится и консоляция (то есть утешительное сочинение после тяжкой утраты), обращенная к жене Плутарха Тимоксене, потерявшей единственную дочь.

Наряду с наиболее популярными работами в диалогической форме, в Этику входили и другие — приближенные по своему характеру к научному докладу, в которых Плутарх, не вдаваясь глубоко в теоретические рассуждения, тем не менее приводит множество ценных сведений по истории философии. К ним следует причислить сочинения об учении Платона, как например Платоновские вопросы. или О сотворении души в "Тимее", а также полемические произведения, направленные против эпикурейцев и стоиков.

Плутарх писал и о человеческой душе, интересовался психологией, возможно, даже психологией животных, если сочинения о сообразительности и разумности зверей действительно вышли из-под его пера.

Вопросам религии Плутарх посвятил многочисленные произведения, среди них так называемые «пифийские» диалоги, касающиеся оракула Аполлона в Дельфах. Наиболее интересным в этой группе представляется произведение Об Исиде и Осирисе, в котором Плутарх, сам посвященный в мистерии Диониса, изложил самые разнообразные синкретические и аллегорические интерпретации мистерий Осириса. Об интересе Плутарха к древностям свидетельствуют два сочинения: Греческие вопросы (Aitia Hellenika; лат. Quaestiones Graeсае) и Римские вопросы (Aitia Romaika; лат. Quaestiones Romanae), в которых раскрывается значение и происхождение различных обычаев греко-римского мира (много места отведено вопросам культа).

Сочинение Плутарха О лике на лунном диске представляет различные теории относительно этого небесного тела, в конце Плутарх обращается к теории, принятой в Академии Платона (Ксенократ), усматривая в Луне родину демонов. Пристрастия Плутарха, столь ярко проявившиеся в его биографиях, нашли отражение также в сборнике лакедемонских присловий (другой сборник известных изречений Апофтегматы, вероятно, большей частью не является подлинным). Самые разные темы раскрывают в форме диалога такие произведения, как Пир семи мудрецов или Беседы на пиру (в 9 книгах).

В Этике Плутарха включены и неаутентичные произведения неизвестных авторов. К важнейшим из них принадлежат: О музыке, представляющее один из главных источников наших знаний об античной музыке (Аристоксен, Гераклид Понтийский), и О воспитании детей, произведение чрезвычайно известное и переведенное в эпоху Возрождения на многие языки. Однако своей славой Плутарх обязан не Этике, а биографиям.

Во вступлении к жизнеописанию Эмилия Павла (Aemilius Paulus) сам Плутарх очерчивает преследуемые им цели: общение с великими людьми древности несет в себе воспитательные функции, а если не все жизнеописания привлекательны, то ведь отрицательный пример тоже может воздействовать устрашающе и обратить на путь праведной жизни.

В биографиях Плутарх следует учению перипатетиков, которые в области этики решающее значение приписывали действиям человека, утверждая, что каждое действие порождает добродетель. Плутарх выстраивает их согласно схеме перипатетических биографий, описывая поочередно рождение, юность, характер, деятельность, смерть героя и ее обстоятельства. Желая обрисовать деяния своих героев, Плутарх использовал доступный ему исторический материал, с которым обходился довольно свободно, поскольку полагал, что пишет биографию, а не историю. Его прежде всего интересовал портрет человека, и, чтобы зримо его представить, Плутарх охотно привлекал анекдоты.

Так родились красочные, эмоциональные повествования, успех которым обеспечили авторский талант рассказчика, его тяга ко всему человеческому и возвышающий душу нравственный оптимизм. Однако биографии Плутарха имеют также большую историческую ценность, ибо он неоднократно обращался к недоступным для нас сегодня источникам. Писать биографии Плутарх начал еще в юности. Вначале он обратил свое внимание на знаменитых людей Беотии: Гесиода, Пиндара, Эпаминонда — впоследствии стал писать и о представителях других областей Греции : о Леониде, Аристомене, Арате Сикионском и даже о персидском царе Артаксерксе II.

Во время пребывания в Риме Плутарх создавал биографии римских императоров, предназначенные для греков. И лишь в поздний период он написал свое важнейшее произведение Сравнительные жизнеописания (Bioi paralleloi; лат. Vitae parallelae). Это были биографии выдающихся исторических лиц Греции и Рима, сопоставленные попарно. Некоторые их этих пар составлены удачно, как например мифические учредители Афин и Рима — Тесей и Ромул, первые законодатели — Ликург и Нума Помпилий, величайшие вожди — Александр и Цезарь. Другие сопоставлены более произвольно: «дети счастья» — Тимолеонт и Эмилий Павел, или пара, иллюстрирующая превратности человеческих судеб — Алкивиад и Кориолан. После биографий Плутарх давал общую характеристику, сравнение двух образов (synkrisis). Лишь у нескольких пар это сопоставление отсутствует, в частности у Александра и Цезаря. Всего было 23 пары, представленные в хронологическом порядке. Сохранилось 22 пары (утрачены жизнеописания Эпаминонда и Сципиона) и четыре единичных жизнеописания более раннего периода : Арата Сикионского, Артаксеркса II, Гальбы и Отона. Всю свою жизнь Плутарх посвятил общественной и политической деятельности, а прежде всего — педагогике. Изо всех сил он старался показать культурную роль Греции. До конца античности и в Византии Плутарх пользовался громкой славой величайшего воспитателя и философа. В эпоху Ренессанса (XV в.) найденные сочинения Плутарха, переведенные на латинский язык, вновь стали основой европейской педагогики. Чаще всего читали трактат О воспитании детей, до начала ХIХ в. считавшийся аутентичным.

Биография Плутарха весьма скудна и может быть изучаемая преимущественно на основании сочинений самого же Плутарха, в которых он нередко делится с читателем воспоминаниями из своей жизни.

Прежде всего в точности совершенно неизвестны годы его жизни, и представление о них можно получить только из косвенных данных. Согласно этим косвенным данным можно с полной уверенностью утверждать, что Плутарх родился в конце 40-х годов I-го века нашей эры и умер в промежутке 125-130 гг., то есть прожил около 75 лет. Отец его был несомненно зажиточный человек, но он не был аристократом. Это дало Плутарху возможность рано приступить к школьным занятиям и ещё в юном возрасте стать высокообразованным человеком. Родной город Плутарха - Херонен, в греческой области Беотии.

Все представители его семьи обязательно образованы и культурны, обязательно высоки духом и отличаются безупречным поведением. О своей жене Тимоксене Плутарх нередко говорит в своих сочинениях, и всегда говорит в самом высоком тоне. Она была не только любящей женой, но ей претили разные женские слабости вроде нарядов. Её любили за простоту нрава, за естественность поведения, за её умеренность и внимательность.

У Плутарха было четыре сына и одна дочь, которая, как и один из сыновей, умерла в младенческом возрасте. Плутарх настолько любил свою семью, что посвящал её членам даже свои сочинения, а по случаю смерти дочери нежное и возвышенное утешительное послание к собственной жене.

Известно о многих путешествиях Плутарха. Он побывал в Александрии, центре тогдашней образованности, получал образование и в Афинах, бывал в Спарте, Платеях, в Коринфе у Фермопия, в Риме и других исторических местах Италии, а также в Сардах (Малая Азия).

Имеются сведения об основанной им в Херонее философско-нравственной школы.

Даже если исключить подложные и сомнительные сочинения Плутарха, всё же список вполне достоверных и притом дошедших до нас сочинений является, по сравнению с другими писателями, огромным. До нас дошли, во-первых, сочинения историко-философского характера: 2 сочинения о Платоне, 6 - против стоиков и эпикурейцев. Кроме того, имеются сочинения, посвящённые проблемам космологии и астрономии, психологии, этики, политики, семейной жизни, педагогики, антикварной истории.

Плутарх написал несколько трактатов религиозного и религиозно-мифического содержания. Особенно нужно выделить его сочинения моралистического содержания, где он анализирует такие, например, человеческие страсти, как сребролюбие, гневливость, любопытство. К весьма сложным по своей тематике можно отнести застольные и пиршественные беседы, составляющие, можно сказать, особый литературный жанр, а также собрания изречений. Все эти сочинения представляют собой один общий раздел, обыкновенно носящий малопонятное название Moralia. В этом разделе моральные сочинения, правда, представлены очень широко, и без этой морали у Плутарха не обходится почти ни один трактат.

Особый раздел сочинений Плутарха, и тоже огромный, тоже весьма популярный во все века, и, может быть, даже более популярный, чем Moralia, - это "Сравнительные жизнеописания". Здесь можно найти и строго исторические данные, и моралистику, и увлечение искусством портрета, и философию, и беллетристику.

Античное мировоззрение и античная художественная практика опираются на интуиции живого, одушевлённого и разумного космоса, всегда видимого и слышимого, всегда чувственно воспринимаемого, вполне материального космоса с неподвижной землёй посредине и с небом как областью вечного и правильного движения небесного свода. Всё это, безусловно, предопределено самим характером социально-исторического развития древнего мира. В то время как последующие культуры сначала исходили из личности, абсолютной или относительной, а также из общества и уже потом приходили к природе и космосу, античная мысль наоборот, исходила из наглядной данности чувственно-материального космоса и уже потом делала из этого выводы для теории личности и общества. Это навсегда определило собой подчёркнуто материальную, то есть архитектурно-скульптурную образность античных художественных построений, что мы, безусловно, находим у Плутарха. Итак, чувственно-материальная космология - вот исходный пункт мировоззрения и творчества Плутарха.

Поскольку античная литература просуществовала больше тысячелетия, она прошла много разных периодов своего развития. Космология периода классики, а именно высокой классики, - это учение о мироздании в платоновском "Тимее". Здесь дана ясная и отчётливая картина живого и материально-чувственного космоса со всеми подробностями материальной сферики космоса. Поэтому Плутарх в первую очередь платоник.

Плутарх находил в классическом платонизме в первую очередь учение о божестве, но не в виде наивного вероучения, а в виде продуманного требования бытия, и притом единого бытия, которое является пределом и возможностью для всякого частичного бытия и для всякой множественности. Плутарх глубоко убеждён в том, что если имеется бытиё частичное, изменчивое и незавершённое, то это значит, что имеется бытиё единое и цельное, неизменное и всесовершенное. "Ведь божественное не есть множественность, как каждый из нас, представляющий разнообразную совокупность из тысячи различных частиц, находящихся в изменении и искусственно смешанных. Но необходимо, чтобы сущное было одним, так как существует только единое. Разнообразие же по причине отличия от сущего оборачивается небытиём" ("Об "E" в Дельфах", 20). "Вечно неизменному и чистому присуще быть единым и несмешанным" (там же). "Насколько возможно найти соответствие между переменчивым ощущением и умопостигаемой и неизменной идеей, настолько это отражение даёт так или иначе какое-то призрачное представление о божественной милости и счастье" (там же, 21). Таким отражением божественного совершенства является прежде всего космос. Об этом говорится уже и в цитируемом здесь трактате (21): "Всё, что присуще так или иначе космосу, божество объединяет в своей сущности и удерживает слабую телесную субстанцию от уничтожения".

По космологической проблеме Плутарх посвящает целых два трактата в связи сочинения своими комментариями на платоновского "Тимея". В трактате "О происхождении души в "Тимее" Платона" Плутарх развивает в чисто платоническом духе учение об идее и материи, о вечном, но беспорядочном существовании материи, о превращении божественным Демиургом этой материи в красоту, строй и порядок существующего теперь космоса, о создании вечного и неизменного движения небесного свода с помощью упорядочивающей деятельности мировой души и о вечной красоте живого, одушевлённого и разумного космоса. Действительно, и сам Платон в своём построении идеально прекрасного космоса, как мы это находим в его диалоге "Тимей", был на высоте именно классического представления о космосе. И такое же классическое представление является мечтой и Плутарха, на все лады восхваляющего красоты совершенного, хотя и вполне чувственно-материального космоса.

Но уже и здесь на высоте своего теоретического мировоззрения Плутарх начинает проявлять некоторого рода неустойчивость и даже двойственность своей общефилософской позиции. Когда Платон строил свой космос, ему и в голову не приходило противопоставлять добро и зло. Для него было достаточно уже того одного, что вечный божественный Ум со своими вечными идеями оформил раз навсегда бесформенную и неупорядоченную материю, откуда и появился тоже вечный и тоже навеки прекрасный космос. Совершенно новый оттенок вносит Плутарх в это классический оптимизм. В указанном трактате о происхождении души по "Тимею" он вдруг начинает рассуждать о том, что отнюдь не вся беспорядочная материя была приведена в порядок Демиургом, что значительные её области остаются беспорядочными и до настоящего времени и что эта беспорядочная материя (будучи, очевидно, тоже вечной) и теперь и всегда будет началом всякого беспорядка, всяких катастроф и в природе и в обществе, то есть, попросту говоря, злой душой мира. В этом смысле Плутарх толкует и всех главнейших старых философов - Гераклита, Парменида, Демокрита, даже Платона и даже Аристотеля.

За классикой VI-IV вв. до нашей эры последовала та переработка классики, которая обычно именуется не периодом эллинства, а периодом эллинизма. Сущность эллинизма заключается в субъективной реконструкции классического идеала, в его логической сконструированности и эмоционально-интимной пережитости и охваченности. Поскольку Плутарх действовал в эпоху эллинизма, его мировоззрение и художественная практика построены не на чистом платонизме, но на его субъективистской и имманентно-субъективной интерпретации. Плутарх - субъективистски настроенный интерпретатор платонизма в условиях сохранения космологического объективизма в целом.

Плутарх жил не в век начального эллинизма (III-I вв. до нашей эры), а непосредственно после него. И тем не менее печать этого начального эллинизма решительным образом оказалась характерной для всего Плутарха. Этот начальный эллинизма не повлиял на Плутарха своими тремя философскими школами - стоицизмом, эпикурейством и скептицизмом. Эти школы возникли как защитное мероприятие для появившегося тогда индивидуализма и субъективизма. Нужно было воспитать строгого и сурового субъекта и охранять его внутренний покой перед нараставшей тогда громадой эллинистически-римских империй. Плутарх оказался чуждым и сурового ригоризма стоиков, и беззаботного наслажденчества эпикурейцев, и полного отказа от всякого логического конструирования у скептиков.

Из всех аспектов нараставшего тогда субъективизма Плутарху оказалась ближе всего малая, скромная и простая человеческая личность с её повседневными привязанностями, с её любовью к семье и к родным местам и с её мягким, сердечным патриотизмом.

Начальный период эллинизма с его тремя философскими школами - стоицизмом, эпикурейством и скептицизмом - оказался для Плутарха слишком суровой философской позицией. Как философ эллинизма, Плутарх, конечно, тоже выдвигал на первый план человеческую личность и тоже хотел дать лично продуманную и интимно пережитую картину объективной космологии. Но указанные три основные школы начального эллинизма явно были для него слишком суровы и требовательны, слишком абстрактны и бескомпромиссны. Выше уже говорилось, что выступивший в те времена интимный человеческий субъект был не так суров, как у стоиков, не так принципиален, как у эпикурейцев, и не так безнадёжно анархичен, как у скептиков. Человеческий субъект проявил себя здесь весьма своеобразно, начиная от своих повседневно-бытовых установок и кончая разнообразными формами сентиментализма, романтизма и любых психологических капризов. Было две таких тенденции раннего эллинизма, которые не только имели положительное влияние на Плутарха, но часто даже превышали собою прочие формы субъективной ориентации человека у Плутарха.

Первая такая тенденция у Плутарха - это бытовизм и вполне обывательская личная ориентация. Этот бытовизм заполнял у Плутарха решительно все его настроения и доходил до полной непринуждённости, до повседневной ограниченности, до бессодержательного многословия и, прямо можно сказать, до болтовни. Но от Менандра до Плутарха прошло всё-таки несколько столетий, и чисто бытовые анализы во времена Плутарха уже устарели. Какой же был, в таком случае, смысл десятки и сотни страниц отводить праздной болтовне на темы повседневности и случайным анекдотам? А для Плутарха здесь крылся очень большой смысл. На почве такого сплошного бытовизма выступала психология маленького человека, выступала тенденция обезопасить себя от грандиозных и слишком суровых проблем. Или, вернее сказать, суровые проблемы здесь не снимались, но создавалась психологическая возможность переживать их не очень болезненно и не очень трагически. Менандр - не платоник, а живописатель быта. Но Плутарх - платоник, и вместе с платонизмом вырисовывался для него длинный ряд глубоких, часто трагических и часто невыносимых проблем. Он умудрялся выносить и переносить эти большие проблемы, часто для него значительные и даже торжественные, но всегда требовательные и ответственные. Бытовизм малого человека как раз и помогал Плутарху сохранять спокойствие духа и не падать ниц перед неразрешимым и невозможным. Вот почему даже в своих "Сравнительных жизнеописаниях" Плутарх, изображая великих людей, не только не избегает никаких бытовых деталей, но часто даже придает им глубокое значение.

Бытовизм начального периода эллинизма имел огромное значение и для мировоззрения, и для писательской манеры Плутарха. Но в этом начальном эллинизме была ещё одна, тоже новая и замечательная и тоже огромная по своей силе, тенденция, воспринятая Плутархом глубоко, раз и навсегда. Эта тенденция, или, лучше сказать, эта духовная стихия, была тем, что мы сейчас должны назвать морализмом.

Это было безусловной новостью для греческой философии и литературы потому, что все классические и уж тем более все доклассическое никогда не знало никакой специальной моралистики. Дело в том, что вся классика живёт героизмом, а героизму нельзя было научиться, героизм давался только самой природой, то есть только богами. Все древние герои были либо прямыми, либо косвенными потомками только самих же богов. Свершать героические подвиги можно было, конечно, только после прохождения предварительной героической подготовки. Но сделаться героем было нельзя. Можно было родиться героем и усовершенствоваться в героизме. Но древнегреческий классический героизм - это область не педагогическая, не воспитательная и потому не моралистическая. Героизм в те времена был явлением природно-человеческим или, что то же, божественным. Но вот классика кончилась, и затем в период эллинизма, выступил уже самый обыкновенный человек, не потомок богов, не герой по природе, а просто человек. Для своих повседневных дел такой человек должен был специально воспитываться, специально обучаться и тренироваться, всегда консультируясь у старших и опытнейших. И вот тут-то как раз и зародилась та моралистика, которая была неизвестна классическому герою. Чтобы стать приличным и достойным человеком, нужно было знать тысячи личных, общественных и, вообще говоря, моральных правил.

Плутарх - моралист. И не просто моралист. Моралистика - это его подлинная стихия, беззаветная тенденция всего его творчества, никогда не угасающая любовь и какое-то педагогическое наслажденчество. Только бы учить, только бы наставлять, только бы разъяснять трудные вопросы, только бы поставить своего читателя на путь вечного самоанализа, вечного самоисправления и неотступного самосовершенствования.

Короче говоря, от этого начального периода эллинизма к Плутарху перешёл бытовизм и добродушный морализм. Другими словами, Плутарх был благодушным платоником, для которого гораздо ближе оказались бытописательно-моралистические формы вместо грандиозных и величественных форм классического платонизма и с интерпретацией его в духе мягкосердечно и искренне настроенного бытописателя и моралиста.

Наконец, кроме прямой критики трёх философских школ начального эллинизма и кроме бытописательной моралистики малого человека, Плутарх унаследовал от раннего эллинизма ещё и ту смелость прогрессировавшего субъективизма, которая потребовала всерьёз учитывать зло в природе, личности и обществе вопреки безраздельному космологическому оптимизму. Именно скромный и обывательски настроенный Плутарх требовал признания не только доброй, но и злой души мира. В этом смысле он осмеливался критиковать даже и самого Платона. Итак, субъективистски настроенный интерпретатор Платона, Плутарх употребил эту интерпретацию для защиты малого и скромного человека, для постоянного бытовизма и морализма и для признания за злом (а не только за одним добром) колоссальной космической силы.

Плутарх, живший на рубеже I-II вв. нашей эры невольно оказался не только под влиянием раннего эллинизма, но и под влиянием того более позднего эллинизма, который в античной науке получил название века эллинского возрождения. Необходимо отдавать себе строгий отчёт в том, что такое это эллинское возрождение, в чём Плутарх с ним сходствует и в чём резко различествует.

Если брать эллинское возрождение как принцип, то это не могло быть буквальной реставрацией несколько столетий назад отжившей классики. Это было превращением классики не в буквальную, то есть не в буквально жизненную, но только в эстетическую предметность, в самодовлеющее и вполне изолированное созерцание давно минувшей красоты. Таким чистым эстетиком Плутарх никогда не был, и такая изолированная самодовлеющая эстетическая предметность всегда была ему глубоко чужда. Он не был способен на тонко-чувственный импрессионизм Филостратов, на захлёбывание интересными филологическими пустяками Атенея, сухое и методическое описательство мифографов или беспардонную юмористику мифологических зарисовок у Лукиана.

Может быть, некоторым отдалённым результатом эллинского возрождения, характерно именуемого ещё и как вторая софистика, было очень частое у Плутарха многословие, доходившее у него иной раз до какой-то праздной болтовни. Это была у него не просто болтливость, но опять таки защитная мера для охраны прав обыденного человека на своё существование, на свои пусть мелкие, но зато чисто человеческие потребности и настроения.

Эту подлинную значимость необходимо констатировать в том, каким методом пользуется Плутарх в своей склонности к возрожденческой методологии. Именно наглядно данная, созерцательно самодовлеющая и эстетически изолированная предметность никогда не использовалась Плутархом буквально, никогда не была для него "чистым" искусством, никогда не была искусством для искусства. В этом эстетически-изолированном самодовлении, с виду вполне бескорыстном и ни в чём жизненно не заинтересованном, Плутарх всегда почерпал силы именно для жизни. Такое эстетическое самодовление всегда его оживляло, укрепляло, освобождало от суеты и мелочей, всегда преобразующе действовало на психику, на общество, облегчая борьбу, просветляя суету и осмысливая житейские невзгоды и трагическую безвыходность. Вот почему бытовизм и морализм у Плутарха всегда пересыпаны мифологическими и литературными примерами, легендами, баснями и произвольно выдуманными ситуациями, анекдотами и острыми словечками, на первый взгляд как будто нарушающими ровно текущее изложение и как бы беспредметно уводящими в сторону. Вся эта мифология и литература, все эти анекдоты и остроумные ситуации никогда и нигде не имели для Плутарха самостоятельного значения, и в этом смысле они привлекались вовсе не для целей изолированного самолюбования. Всё это внедрялось в жизненную практику реально действующего человека, всё это разоблачало низкую и бездарную природу порочных людских страстей, и всё это облегчало, освежало, возвышало и умудряло самого обыкновенного маленького человека. Таким образом, возрожденческо-эллинская теория искусства для искусства, не отнимая у человека его прав на повседневность, сразу и одновременно оказывалась и эстетически-самодавлеющей и возвышающей морально, укрепляющей духовно. Платонизм в этом смысле претерпел у Плутарха ещё новое преображение, и классическая космология, не теряя своей возвышенной красоты, стала оправданием для бытового человека.

В результате нашего обследования обширного литературного наследия Плутарха необходимо сказать, что в настоящее время для филолога является подлинным грехопадением сводить творчество Плутарха к какому-нибудь одному абстрактному принципу. Правда, его социально-историческая основа, хронологически весьма точная, повелительно требует рассматривать его как переход от начального эллинизма, именно - к эллинскому возрождению II в. нашей эры. Но это уже слишком общий принцип. Ближайшее рассмотрение его мировоззрительных и творческих результатов свидетельствует о том, что Плутарх - это чрезвычайно осложнённый платоник, не смогший подняться до платонического монизма, но зато использовавший его многочисленные идеологические оттенки, часто противоречивые, и делавшие этот платонизм неузнаваемым. В приблизительном перечислении вот в таком виде можно было бы представить все эти противоречивые и в полном смысле слова антиномические черты Плутарха с его синтетизмом, если не всегда философским, то всегда ясным и простым, благодушным и добродушным, наивным и мудрым. Именно, у Плутарха совмещались универсализм и индивидуализм, космологизм и бытовизм, монументальность и повседневность, необходимость и свобода, героизм и морализм, торжественность и бытовая проза, идеалогическое единство и неимоверная пестрота изображений, самодовлеющая созерцательность и практическая фактография, монизм и дуализм, стремление материи к совершенству. Всё искусство историка античной литературы и философии в отношении Плутарха в том и заключается, чтобы вскрыть и социально-исторически обосновать именно этот антиномико-синтетический характер его мировоззрения и творчества. Для такого искусства требуется привлечение огромных материалов, и сейчас к этому можно только отдаленно приближаться.

Плутарх находился под сильным влиянием эллинского возрождения, хотя использовал он его для обоснования прав повседневного человека. Но от чего Плутарх уж безусловно был далёк - это от грандиозного завершения всего эллинизма в последние четыре века античности, когда зародилась, процветала и приходила в упадок философская школа неоплатоников. Эти неоплатоники тоже не могли признать в качестве окончательной теорию самодовлеющего созерцания. Они доводили до конца это чисто поэтическое самодавление, домысливая его до того логического конца, когда поэтический и чисто умственный образ вместо метафоры становился живой действительностью, живой вещью и самостоятельно действующей субстанцией. Но поэтический образ, данный как самостоятельная материальная субстанция, есть уже миф; и неоплатонизм III-IV вв. нашей эры как раз и стал именно диалектикой мифа. У Плутарха отношение к мифам было положительное, но не в смысле признания в них первичных субстанций самого бытия. Мифы для него, в конце концов, тоже остались на ступени метафорического морализма, хотя, конечно, всё ещё уходящими в космологические глубины.

Сочинения

Большая часть его многочисленных сочинений дошла до нашего времени. Как видно из каталога некоего Ламприи, предполагаемого ученика Плутарха, их было около 210.

Сохранившиеся произведения Плутарха делятся на две основные группы:

Биографии, или исторические труды, и

Философско-публицистические сочинения, известные под общим названием «Ἠθικά» или «Moralia».

До нас дошли 46 параллельных биографий, к которым примыкают ещё 4 отдельных жизнеописания (Артаксеркса, Арата, Гальбы и Отона). Несколько биографий утеряно.

Сравнительные жизнеописания

Соединение двух параллельных жизнеописаний — грека и римлянина — соответствовало давнему обычаю биографов, заметному ещё у Корнелия Непота, и притом очень соответствовало взглядам Плутарха, который всей душой был предан прошлому своего народа, но охотно признавал изумительную силу римской государственности и имел среди своих ближайших друзей как греков, так и римлян.

В большинстве пар причина соединений понятна сама по себе (соединены, например, величайшие ораторы — Цицерон и Демосфен, древнейшие законодатели — Ликург и Нума, знаменитейшие полководцы — Александр Македонский и Цезарь). У 19 пар Плутарх даёт в заключение биографий краткое указание общих черт и главнейших различий сравниваемых мужей. Автор нигде не является историком, критически исследующим факты. Его цель - дать философские характеристики, представить данную личность возможно всесторонне, чтобы нарисовать поучительную картину, побудить читателей к добродетели и воспитать их к практической деятельности.

Этой целью объясняется большое количество фактов из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения, изобилие моральных рассуждений, разнообразные цитаты поэтов. Недостаток исторической критики и глубины политической мысли не мешали, и до сих пор не мешают биографиям Плутарха находить многочисленных читателей, интересующихся их разнообразным и поучительным содержанием и высоко ценящих теплое гуманное чувство автора. Как бы дополнением к биографиям являются «Апофегмы царей и полководцев», к которым в рукописях присоединяется подложное письмо Плутарха к Траяну и столь же подложные мелкие собрания разных иных «апофегм».

Главным трудом Плутарха, ставшим одним из самых знаменитых произведений античной литературы, явились его биографические сочинения.

"Сравнительные жизнеописания" вобрали в себя громадный исторический материал, включающий сведения из несохранившихся до наших дней произведений античных историков, личные впечатления автора от памятников старины, цитаты из Гомера, эпиграммы и эпитафии. Плутарха принято упрекать в некритическом отношении к используемым источникам, но надо учитывать, что главным для него было не само историческое событие, а след, оставленный им в истории.

Подтверждением этому может служить трактат "О злокозненности Геродота", в котором Плутарх упрекает Геродота в пристрастности и искажении истории Греко-персидских войн. Плутарху, жившему 400 лет спустя, в эпоху, когда, по его выражению, над головой каждого грека был занесен римский сапог, хотелось видеть великих полководцев и государственных деятелей не такими, какими они были на самом деле, но идеальным воплощением доблести и мужества. Он не стремился воссоздать историю во всей ее реальной полноте, но находил в ней выдающиеся примеры мудрости, героизма, самопожертвования во имя родины, призванные поразить воображение его современников.

Во вступлении к биографии Александра Македонского Плутарх формулирует принцип, положенный им в основу отбора фактов: "Мы пишем не историю, а жизнеописания, и не всегда в самых славных деяниях бывает видна добродетель или порочность, но часто какой-нибудь ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов".

Художественное мастерство Плутарха сделало "Сравнительные жизнеописания" излюбленным чтением для юношества, узнававшего из его сочинений о событиях истории Греции и Рима. Герои Плутарха становились олицетворением исторических эпох: древнейшие времена связывались с деятельностью мудрых законодателей Солона, Ликурга и Нумы, а конец римской республики представлялся величественной драмой, движимой столкновениями характеров Цезаря, Помпея, Красса, Антония, Брута.

Без преувеличения можно сказать, что благодаря Плутарху в европейской культуре складывалось представление об античной истории как о полулегендарной эпохе свободы и гражданской доблести. Именно поэтому его произведения высоко ценили мыслители эпохи Просвещения, деятели Великой Французской революции и поколение декабристов.

Само имя греческого писателя стало нарицательным, поскольку "Плутархами" в 19 веке называли многочисленные издания биографий великих людей.

Другие произведения

В стандартное издание входит 78 трактатов, из которых несколько считаются не принадлежащими Плутарху.

Литература

О сравнительных достоинствах рукописей Плутарха см. критические аппараты к изданиям Reiske (Лпц., 1774—82), Sintenis («Vitae», 2 изд., Лпц., 1858—64); Wyttenbach («Moralia», Лпц., 1796—1834), Bernardakes («Moralia», Лпц. 1888—95), также Treu, «Zur Gesch. d. Ьberlieferung von Plut. Moralia» (Бресл., 1877—84). Словарь плутарховского языка — при назв. издании Wyttenbach’a. О жизни Плутарха скудные сведения даёт Свида. Из новых соч. ср. Wesiermann, «De Plut. vita et scriptis» (Лпц., 1855); Volkmann «Leben, Schriften und Philosophie des plutarch» (Б., 1869); Muhl, «Plutarchische Studien» (Аугсбург, 1885) и др. Из переводчиков Плутарха на новые европейские языки особой славой пользовался Амио.

Плутарх в русских переводах

На русский язык Плутарх стали переводить ещё с XVIII века: См. переводы Писарева, «Наставления Плутарха о детоводстве» (СПб., 1771) и «Слово о непреступающем любопытстве» (СПб., 1786); Ивана Алексеева, «Нравственные и философические сочинения Плутарха» (СПб., 1789); E. Сферина, «О суеверии» (СПб., 1807); С. Дистуниса и др. «Плутарховы сравнительные жизнеописания» (СПб., 1810, 1814—16, 1817—21); «Жизнеописания Плутарха» под ред. В. Герье (М., 1862); биографии Плутарха в дешёвом издании А. Суворина (пер. В. Алексеева, т. I—VII) и под заглавием «Жизнь и дела знаменитых людей древности» (М., 1889, I—II); «Беседа о лице, видимом на диске луны» («Филол. обозрение» т. VI, кн. 2). Ср. исследование Я. Елпидинского «Религиозно-нравственное мировоззрение Плутарха Херонейского» (СПб., 1893).

Лучшее русское издание «Сравнительных жизнеописаний», где большая часть перевода выполнена С. П. Маркишем:

Цитаты и афоризмы

Беседа должна быть столь же общим достоянием пирующих, как и вино.

Болтун хочет заставить себя любить и вызывает, ненависть, хочет оказать услугу - и становится навязчивым, хочет вызвать удивление - и делается смешным; он оскорбляет своих друзей, служит своим врагам.

Всякое дело у разумных супругов решается с обоюдного согласия, но так, чтобы главенство мужа было очевидным и последнее слово оставалось за ним.

Высшая мудрость - философствуя, не казаться философствующим, и шуткой достигать серьезной цели.

Два основных достояния человеческой природы - это ум и рассуждения.

Движение - кладовая жизни.

Если похвально благотворить друзьям, то нет постыдного и в том, чтобы принимать помощь от друзей.

Есть три способа отвечать на вопросы: сказать необходимое, отвечать с приветливостью и наговорить лишнего.

Жена невыносима такая, что хмурится, когда муж не прочь с ней поиграть и полюбезничать, а когда он занят серьезным делом, резвится и хохочет: первое означает, что муж ей противен, второе - что она к нему равнодушна.

Жениться следует не глазами и не пальцами, как это делают некоторые, подсчитывая, сколько за невестой приданого, вместо того чтобы выяснить, какова она будет в совместной жизни.

Заводить собственных друзей жена не должна; хватит с нее и друзей мужа.

Злобе и вспыльчивости не место в супружеской жизни. Замужней женщине к лицу строгость, но пусть эта резкость будет полезной и сладкой, как у вина, а не горькой, как у алоэ, и неприятной, словно лекарство.

Злоречивый язык выдает безрассудного.

Из золотой чаши пить отраву и от друга коварного совет принять - одно и то же.

Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади. Только бы их как следует воспитать и выездить.

Избегать столкновений мужу с женой и жене с мужем следует везде и всегда, но больше всего на супружеском ложе. Ссорам, перебранкам и взаимному оскорблению, если они начались на ложе, нелегко положить конец в другое время и в другом месте.

Или как можно короче, или как можно приятнее.

Как вороны налетают, чтобы выклевать очи мертвых, так и льстецы, обсев, богатство неразумных растаскивают.

Клеветы и злоречия надо остерегаться, как ядовитого червя на розе, - они скрыты тонкими и лощеными оборотами.

Когда из мира уходит солнце, все омрачается, так же и беседа, лишенная дерзости, вся не на пользу.

Когда ты бранишь других, смотри, чтобы ты сам был далек от того, за что дрyгим выговариваешь.

Кто держится с женой слишком сурово, не удостаивая шуток и смеха, тот принуждает ее искать удовольствий на стороне.

Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье, пребывая в лени, тот поступает так же глупо, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос.

Лесть подобна тонкому щиту, краской расцвеченному: смотреть на него приятно, нужды же в нем нет никакой.

Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою или приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенными и безумными.

Любовь всегда многообразна как во многих отношениях, так и в том, что затрагивающие ее шутки одних тяготят и вызывают у них негодование, а другим приятны. Тут надо сообразовываться с обстоятельствами момента. Подобно тому как дуновение может погасить возникающий огонь вследствие его слабости, а когда он разгорится, придает ему питание и силу, так и любовь, пока она еще тайно возрастает, возмущается и негодует против раскрытия, а разгоревшаяся ярким пламенем находит в подшучиваниях пищу и отвечает на них с улыбкой.

Мне не нужно друга, который, во всем со мной соглашаясь, меняет со мною взгляды, кивая головой, ибо тень то же делает лучше.

Мужество и стойкость потребны людям не только против оружия врагов, но и равным образом против всяких ударов.

Мы часто задаем вопрос, не в ответе нуждаясь, а стремясь услышать голос и снискать расположение другого человека, желая втянуть его в беседу. Опережать с ответами дрyrих, crремясь захватить чужой слух и занять чужие мысли, - все равно что лезть целоваться к человеку, жаждущему поцелуя другого, или устремленный на другого взор стараться привлечь к себе.

Научись слушать, и ты сможешь извлечь пользу даже из тех, кто говорит плохо.

Не на приданое, не на знатность, не на красоту свою следует полагаться жене, а на то, чем по-настоящему можно привязать к себе мужа: на любезность, добронравие и уступчивость, и качества эти проявлять каждодневно не через силу, как бы нехотя, но с готовностью, радостно и охотно.

Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с собой стыд; напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает.

Немного пороков достаточно, чтобы омрачить многие добродетели.

Непрестанно учась, к старости я прихожу.

Ни одно произнесенное слово не принесло столько пользы, сколько множество несказанных.

Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не могло повредить его.

Победившие спят слаще побежденных.

Подобно огню, который в тростнике, соломе или заячьем волосе легко вспыхивает, но быстро угасает, если не найдет себе другой пищи, любовь ярко воспламеняется цветущей молодостыо и телесной привлекательностью, но скоро угаснет, если ее не будут питать духовные достоинства и добрый нрав юных супругов.

Подчас не без пользы бывает заткнуть обидчику рот остроумной отповедью; такая отповедь должна быть краткой и не обнаруживать ни раздражения, ни ярости, но пусть она умеет со спокойной улыбкой немного укусить, возвращая удар; как стрелы отлетают от твердого предмета обратно к тому, кто их послал. так и оскорбление словно бы летит от умного и владеющего собой оратора назад и попадет в оскорбителя.

Поначалу особенно следует молодоженам остерегаться разногласий и стычек, глядя на то, как недавно склеенные горшки легко рассыпаются от малейшего толчка; зато со временем, когда места скреплений станут прочными, ни огонь, ни их не берут.

Порядочная женщина даже разговоры не должна выставлять напоказ, и подавать голос при посторонних должно быть ей так же стыдно, как раздеваться при них, ибо голос вьiдает и нрав говорящей, и свойства ее души, и настроение.

Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.

Правдивое дело, если оно правильно изложено, несокрушимо.

Предатели предают прежде всего себя самих.

Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми - через мужа, и пусть этим не огорчается.

Речь государственного деятеля не должна быть ни юношески пылкой, ни театральной, как речи парадных ораторов, плетущих гирлянды из изящных и увесистых слов. Основу его речей должна составлять честная откровенность, истинное достоинство, патриотическая искренность, предусмотрительность, разумное внимание и забота. Правда, что политическое красноречие, гораздо больше, чем судебное, допускает сентенции, исторические параллели, выдумки и образные выражения, умеренное и уместное употребление которых в особенности хорошо действует на слушателей.

Сила речи состоит в умении выразить многое в немногих словах.

Сластолюбивый муж делает жену распутной и похотливой; супруга порядочного и добродетельного человека становится скромной и целомудренной.

Смелость - начало победы.

Совершать дурные поступки - низко, делать добро, когда это не сопряжено с опасностью,- вещь обычная. Хороший человек - тот, кто делает большие и благородные дела, даже если он при этом рискует всем.

Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом; считаясь с ее чувствами, и неизменно благожелательно.

Супружеский союз, если он основан на взаимной любви, образует единое сросшееся целое; если он заключен ради приданого или продолжения рода, то состоит из сопряженных частей; если же - только затем, чтобы вместе спать, то состоит из частей обособленных, и такой брак правильно считать не совместной жизнью, а проживанием под одной крышей.

Суровость делает отталкивающим целомудрие жены, равно как и неопрятность - ее простоту.

Те, кто жадны на похвалу, бедны заслугами.

У наказываемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения.

Украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делает ее таковою не , изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.

Умная жена, пока разгневанный муж кричит и бранится, хранит молчание, и лишь когда он умолкает, заводит с ним разговор, чтобы смягчить его и успокоить.

Характер есть не что иное, как долговременный навык.

Целомудренная супруга должна показываться на людях не иначе как с мужем, а когда он в отъезде, оставаться невидимой, сидя дома.

Человек здравомыслящий должен остерегаться вражды и озлобления.

Источники

Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т. / Изд. подг. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, С. П. Маркиш. Отв. ред. С. С. Аверинцев. (Серия «Литературные памятники»). 1-е изд. В 3 т. М.-Л., Издательство АН СССР. 1961-1964. 2-е изд., испр. и доп. М., Наука. 1994. Т.1. 704 стр. Т.2. 672 стр.

Издания этических сочинений см. в статье Моралии (Плутарх)

Лосев, “Плутарх. Очерк жизни и творчества.”;

Плутарх. Сочинения.

Кувшинская И.В. Плутарх // Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия-2004

Ботвинник М.Н., Рабинович М.Б., Стратановский Г.А. Жизнеописания знаменитых греков и римлян: Кн. для учащихся. — М.: Просвещение, 1987. — 207 с.

Знаменитые греки и римляне / 35 биографий выдающихся деятелей Греции и Рима, составленных по Плутарху и др. древним авторам М.Н.Ботвинником и М.Б.Рабиновичем. — СПб.: Эпоха, 1993. — 448 с.

Слава далёких веков: Из Плутарха / С древнегреч. пересказал С.Маркиш. — М.: Дет. лит., 1964. — 270 с.: ил. — (Шк. б-ка).

В молодости в Афинах Плутарх изучал философию (главным образом у платоника Аммония), математику , риторику . В дальнейшем значительное влияние на философские взгляды Плутарха оказали перипатетики и стоики . Сам он считал себя платоником, но на самом деле был скорее эклектиком , причём в философии его интересовало главным образом её практическое приложение. Ещё в молодости Плутарх вместе с братом Ламприем и учителем Аммонием посетил Дельфы , где ещё сохранялся пришедший в упадок культ Аполлона . Это путешествие оказало серьёзное влияние на жизнь и литературную деятельность Плутарха.

Вскоре после возвращения из Афин в Херонею Плутарх получил от городской общины поручение к римскому проконсулу провинции Ахайя и успешно выполнил его. В дальнейшем он верно служил своему городу, занимая общественные должности. Обучая собственных сыновей, Плутарх собирал в своём доме молодёжь и создал своего рода частную академию, в которой играл роль наставника и лектора. Плутарх был хорошо известен современникам и как общественный деятель, и как философ. Он многократно бывал в Риме и других местах Италии , имел учеников, занятия с которыми вёл на греческом языке (латынь он начал изучать лишь «на склоне лет»). В Риме Плутарх встретился с неопифагорейцами , а также завязал дружбу со многими выдающимися людьми. Среди них были Арулен Рустик, Луций Местрий Флор (соратник императора Веспасиана), Квинт Сосий Сенецион (личный друг императора Траяна). Римские друзья оказали Плутарху ценнейшие услуги. Став чисто формально членом рода Местриев (в соответствии с римской юридической практикой), Плутарх получил римское гражданство и новое имя - Местрий Плутарх. Благодаря Сенекиону он стал самым влиятельным человеком своей провинции: император Траян запретил наместнику Ахайи проводить какие-либо мероприятия без предварительного согласования с Плутархом. Впоследствии это распоряжение Траяна было подтверждено его преемником Адрианом .

На пятидесятом году жизни Плутарх стал жрецом Храма Аполлона в Дельфах. Пытаясь вернуть святилищу и оракулу былое значение, он заслужил глубокое уважение амфиктионов , которые воздвигли ему статую.

Сочинения

Плутарх не был оригинальным писателем. В основном он собирал и обрабатывал то, что другие написали до него. Однако, традиция Плутарха повлияла в течение многих веков на европейскую мысль и литературу.

К «Этике» относятся примерно 80 сочинений. Самыми ранними из них являются те, которые носят риторический характер, как например похвалы Афинам , рассуждения о Фортуне (греч. Тихе) и её роли в жизни Александра Македонского или в истории Рима . Большую группу составляют также популярно-философские трактаты; из них, возможно, самым характерным для Плутарха является небольшое сочинение «О состоянии духа». Не вдаваясь глубоко в теоретические рассуждения, Плутарх часто приводит множество ценных сведений по истории философии. Таковы сочинения «Платоновские вопросы» и «О сотворении души в „Тимее“», а также полемические произведения, направленные против эпикурейцев и стоиков.

В воспитательных целях задуманы другие сочинения, содержащие советы, как надо поступать, чтобы быть счастливым и преодолеть недостатки (например, «О чрезмерном любопытстве», «О болтливости», «Об излишней робости»). По этим же причинам Плутарх занимался вопросами любви и брака. К сочинениям на темы семейной жизни относится и консоляция (то есть утешительное сочинение после тяжкой утраты), обращенная к жене Плутарха Тимоксене, потерявшей единственную дочь. Во многих сочинениях находят отражение педагогические интересы Плутарха («Как нужно молодому человеку слушать поэтов», «Как пользоваться лекциями» и т. д.). Тематически приближаются к ним политические сочинения Плутарха, особенно те из них, что содержат рекомендации для правителей и государственных деятелей.

Наряду с наиболее популярными работами в диалогической форме, в Этику входили и другие - приближенные по своему характеру к научному докладу. Так, например, сочинение «О лике на лунном диске» представляет различные теории относительно этого небесного тела; в конце Плутарх обращается к теории, принятой в Академии Платона (Ксенократ из Халкидона), усматривая в Луне родину демонов.

Плутарх писал и о человеческой душе, интересовался психологией, психологией животных («О сообразительности животных», «О мясоедении»).

Вопросам религии Плутарх посвятил многочисленные произведения, среди них так называемые «пифийские » диалоги, касающиеся оракула Аполлона в Дельфах . Наиболее интересным в этой группе представляется произведение «Об Исиде и Осирисе», в котором Плутарх, сам посвященный в мистерии Диониса , изложил самые разнообразные синкретические и аллегорические интерпретации мистерий Осириса и древнеегипетской мифологии .

Об интересе Плутарха к древностям свидетельствуют два сочинения: «Греческие вопросы» (Aitia Hellenika; лат. Quaestiones Graecae) и «Римские вопросы» (Aitia Romaika; лат. Quaestiones Romanae), в которых раскрывается значение и происхождение различных обычаев греко-римского мира (много места отведено вопросам культа). Пристрастие Плутарха к анекдотам, проявившееся и в его биографиях, отражено в сборнике лакедемонских присловий (другой сборник известных изречений, «Апофегмы царей и полководцев», скорее всего не является подлинным). Самые разные темы раскрывают в форме диалога такие произведения как «Пир семи мудрецов» или «Застольные беседы» (в 9 книгах).

В «Этику» Плутарха включены и неаутентичные произведения (неизвестных авторов, приписанные Плутарху ещё в древности и получившие под его именем широкую известность). К важнейшим из них принадлежат трактаты «О музыке» (один из главных источников наших знаний об античной музыке вообще) и «О воспитании детей» (произведение, переведенное ещё в эпоху Возрождения на многие языки и до начала XIX в. считавшееся аутентичным).

Ряд трудов, ранее приписывавшихся Плутарху, написан неизвестными авторами, в отношении которых учёные ныне употребляют (условное) имя Псевдо-Плутарх . Среди таковых - живший предположительно во II веке н. э. неизвестный автор сочинений «Малые сравнительные жизнеописания» (другое название - «Собрание параллельных греческих и римских историй», сокращенно МСЖ) и «О реках», содержащих множество сведений по античной мифологии и истории, которые, как общепризнанно в науке, полностью им выдуманы. Помимо этих двух, под именем Плутарха сохранилось множество других ему не принадлежащих сочинений, например, трактат «О музыке».

Сравнительные жизнеописания

Своей литературной славой Плутарх обязан не эклектическим философским рассуждениям, и не сочинениям по вопросам этики, а жизнеописаниям (которые, впрочем, имеют к этике самое прямое отношение). Свои цели Плутарх очерчивает во вступлении к жизнеописанию Эмилия Павла (Aemilius Paulus): общение с великими людьми древности несёт в себе воспитательные функции, а если не все герои жизнеописаний привлекательны, то отрицательный пример тоже имеет ценность, он может воздействовать устрашающе и обратить на путь праведной жизни. В своих биографиях Плутарх следует учению перипатетиков , которые в области этики решающее значение приписывали действиям человека, утверждая, что каждое действие порождает добродетель. Плутарх следует схеме перипатетических биографий, описывая поочередно рождение, юность, характер, деятельность, смерть героя. Нигде Плутарх не является историком, критически исследующим факты. Доступный ему огромный исторический материал используется очень свободно («пишем биографию, а не историю»). Прежде всего Плутарху нужен психологический портрет человека; чтобы зримо его представить, он охотно привлекает сведения из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения. В текст включены многочисленные моральные рассуждения, разнообразные цитаты поэтов. Так родились красочные, эмоциональные повествования, успех которым обеспечили авторский талант рассказчика, его тяга ко всему человеческому и возвышающий душу нравственный оптимизм. Биографии Плутарха имеют для нас и чисто историческую ценность, ибо он располагал множеством ценнейших источников, которые впоследствии были утрачены.

Писать биографии Плутарх начал ещё в юности. Вначале он обратил своё внимание на знаменитых людей Беотии : Гесиода , Пиндара , Эпаминонда . Впоследствии он стал писать и о представителях других областей Греции: спартанском царе Леониде , Аристомене , Арате Сикионском . Есть даже биография персидского царя Артаксеркса II . Во время пребывания в Риме Плутарх писал биографии римских императоров, предназначенные для греков. И лишь в поздний период он написал своё важнейшее произведение «Сравнительные жизнеописания» (др.-греч. Βίοι Παράλληλοι ; лат. Vitae parallelae ). Это были биографии выдающихся исторических лиц Греции и Рима, сопоставленные попарно. В настоящее время известны 22 пары и четыре единичных жизнеописания более раннего периода (Арата Сикионского , Артаксеркса II , Гальбы и Отона). Среди пар некоторые составлены удачно: мифические основатели Афин и Рима - Тесей и Ромул ; первые законодатели - Ликург Спартанский и Нума Помпилий ; величайшие полководцы - Александр Великий и Гай Юлий Цезарь ; величайшие ораторы - Цицерон и Демосфен . Другие сопоставлены более произвольно: «дети счастья» - Тимолеонт и Эмилий Павел , или пара, иллюстрирующая превратности человеческих судеб - Алкивиад и Кориолан . После каждой пары Плутарх предполагал, видимо, дать сравнительную характеристику (synkrisis), краткое указание общих черт и главных различий героев. Однако у нескольких пар (в частности, у Александра и Цезаря) сопоставление отсутствует, то есть не сохранилось (или, что менее вероятно, не было написано). В тексте жизнеописаний встречаются перекрёстные ссылки, из которых мы узнаём, что первоначально их было больше, чем в дошедшем до нас корпусе текстов. Утрачены жизнеописания Леонида , Эпаминонда , Сципиона Африканского).

Недостаток исторической критики и глубины политической мысли не мешали, и до сих пор не мешают биографиям Плутарха находить многочисленных читателей, интересующихся их разнообразным и поучительным содержанием и высоко ценящих тёплое гуманное чувство автора.

Другие произведения

В стандартное издание входит 78 трактатов, некоторые из которых (как считает современная наука) Плутарху не принадлежат.

Переводы Плутарха

Из переводчиков Плутарха на новые европейские языки особой славой пользовался французский автор Амио .

Русские переводы

На русский язык Плутарха стали переводить ещё с XVIII века: См. переводы Степана Писарева , «Наставления Плутарха о детоводстве» (СПб., 1771) и «Слово о непреступающем любопытстве» (СПб., 1786); Ив. Алексеева, «Нравственные и философические сочинения Плутарха» (СПб., 1789); E. Сферина, «О суеверии» (СПб., 1807); С. Дистуниса и др. «Плутарховы сравнительные жизнеописания» (СПб., 1810, 1814-16, 1817-21); «Жизнеописания Плутарха» под ред. В. Герье (М., 1862); биографии Плутарха в дешёвом издании А. Суворина (пер. В. Алексеева, т. I-VII) и под заглавием «Жизнь и дела знаменитых людей древности» (М., 1889, I-II); «Беседа о лице, видимом на диске луны» («Филол. обозрение» т. VI, кн. 2).

• переизд.: Сравнительные жизнеописания. / Пер. В. А. Алексеева. М.: Альфа-кн. 2008. 1263 стр.

Лучшее русское издание «Сравнительных жизнеописаний», где большая часть перевода выполнена С. П. Маркишем :

• Плутарх . Сравнительные жизнеописания. В 2 т. / Изд. подг. С. С. Аверинцев, М. Л. Гаспаров, С. П. Маркиш. Отв. ред. С. С. Аверинцев. (Серия «Литературные памятники»). 1-е изд. В 3 т. - М.-Л.: Издательство АН СССР, 1961-1964. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Наука, 1994. - Т. 1. 704 с. - Т. 2. 672 с.
• Плутарх / Пер. Г. А. Иванова. По материалам сборника «Философия природы в античности и в средние века». М.: Прогресс-Традиция, 2000.

Исследования

О сравнительных достоинствах рукописей Плутарха см. критические аппараты к изданиям Reiske (Лпц., 1774-82), Sintenis («Vitae», 2 изд., Лпц., 1858-64); Wyttenbach («Moralia», Лпц., 1796-1834), Bernardakes («Moralia», Лпц. 1888-95), также Treu, «Zur Gesch. d. Überlieferung von Plut. Moralia» (Бресл., 1877-84). Словарь плутарховского языка - при назв. издании Wyttenbach’a. О жизни Плутарха скудные сведения даёт Свида.

Из других соч. ср. Wesiermann, «De Plut. vita et scriptis» (Лпц., 1855); Volkmann «Leben, Schriften und Philosophie des Plutarch» (Б., 1869); Muhl, «Plutarchische Studien» (Аугсбург, 1885) и др.

• Елпидинский Я. С. Религиозно-нравственное мировоззрение Плутарха Херонейского. - СПб., 1893. 462 стр.
• Аверинцев С. С. Плутарх и античная биография: К вопросу о месте классика жанра в истории жанра. - М., 1973.
  • переизд. в кн.: Аверинцев С. С. Образ античности. Сб. - СПб.: Азбука-классика. 2004. 480 стр. 3000 экз.

Память

Напишите отзыв о статье "Плутарх"

Ссылки

• на древнегреческом
• в библиотеке Максима Мошкова
• на ancientrome.ru
• о «Сравнительных жизнеописаниях»

Отрывок, характеризующий Плутарх

Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?

Плутарх много путешествовал, посетил центральную Грецию, Спарту, Коринф, Сарды и Александрию, однако его постоянным местом жительства была Херонея, где он исполнял не только обязанности главного судьи, но и другие руководящие должности, а также руководил школой с широким учебным планом, в которой преподавалась философия, а особенное внимание уделялось этике. Плутарх поддерживал тесные связи с Афинской Академией (он имел афинское гражданство) и с Дельфами, которым начиная с около 95 г. он посвятил свою жизнь; по всей вероятности это было вызвано интересом Траяна к опять начавшем входить в моду дельфийскому оракулу. Точных сведений о его семье нет. В "Consolatio" Плутарх упоминает свою жену Тимоксену, сообщает, что их дочь умерла в детстве и упоминает четырех своих сыновей, из которых по крайней мере два дожили до совершеннолетия.

Литературное наследие Плутарха огромно. Только в так называемом каталоге Ламприаса содержится 227 названий его произведений. Список работ Плутарха возможно составил его сын, но и при этом он не включает всего, что написал Плутарх.

Популярность Плутарху принесли прежде всего "Параллельные жизнеописания". Это произведение было посвящено другу императора Траяна Соссиусу Сенецио, который упомянут в жизнеописаниях Демосфена , Тесея и Диона. Плутарх ставил перед собой цель возбудить взаимный интерес между греками и римлянами. Описывая благородные свершения и характеры, "Параллельные жизнеописания" должы были служить моделью взаимоуважения греков и римлян.

Первая сравнительная характеристика "Эпаминонд и Сципион" и, возможно написанные Плутархом введение и посвящение, до наших дней, увы, не дошли. Но план Плутарха ясен и без утерянного введения к книге. Плутарх написал биографии знаменитых греков и римлян, живших в разных эпохах, и свел их в пары используя схожесть характера и карьеры, сопровождая сравнительной характеристикой. Совершенно очевидно, что "Жизнеописания" были скомпонованы Плутархом в дошедшем до нас виде в более поздние годы, а первоначально представляли собой сравнительные жизнеописания только лишь знаменитых греков. Этот вывод напрашивается из-за хронологии биографий знаменитых греков, которые стоят первыми по-порядку в парах с римлянами. Всего до нас дошло 22 сравнительных жизнеописания, причем одно из них представляет сдвоенную сравнительную характеристику "Агиса и Клеомена " с "Грацци" и четыре отдельных биографии Артаксеркса, Арата, Гальба и Озо.

"Жизнеописания" Плутарха поражают читателя глубиной произведенных автором исследований. Плутарх переработал много источников, и, хотя он непосредственно не ссылается на них, очевидно что их изучение, исследование и осмысление заняло у него много лет. Написание биографий знаменитых римлян давалось Плутарху гораздо труднее, так как он в несовершенстве владел латинским языком, который начал изучать на склоне лет.

Общую схему биографий можно описать следующим образом - описание рождение героя, особенности характера в юности, описание зрелой жизни и обстоятельства смерти; в каждом разделе автор рассматривает действия героев с этической точки зрения.

Плутарх никогда не утверждал, что является историком, а считал, что написание биографий - это отдельный жанр. Его целью было заставить читателя восхищаться героическими поступками героев, и никогда Плутарх не скрывал собственных симпатий - особенно теплыми словами Плутарх описывает высказывания и действия спартанских царей и полководцев, и особенно ядовитые и несправедливые слова использует автор говоря о греческом историке (V век до н.э.) Геродоте , возможно из-за того, что тот преувеличивал роль Афин и приуменьшил роль его родной Беотии.

Дошедшие до нас работы Плутарха по этике, религии, физике, политике и литературе сведены в сборник и известны под именем "Моралия" (или "Этика"), в котором собраны более 60 эссе написанных в основном в форме диалогов и диатриб (обличительных речей). Автор составил этот сборник из кратких высказываний сказаных в частных беседах в кругу семьи Плутарха; дата и повод по которому высказывался автор обычно не указываются. Диатрибы, представляли собой незамысловатые и энергичные краткие речи, которые были в моде благодаря влиянию трагикомических работ сатирика III века до н.э. Мениппуса. "Моралия" имеет огромную литературную ценность еще и благодаря частым цитатам греческих поэтов и драматургов, в особенности Эврипида.

Трактаты посвященные политическим вопросам имеют особенную ценность. "Политические наставления" показывают какое огромное значение тогда придавалось политике в Греции; в трактате "Должен ли Человек заниматься политикой, когда стар" Плутарх советует своему другу Эофану продолжать общественную деятельность в Афинах. Идеи стоицизма проявляются в небольшом произведении "К неграмотному правителю" и отдельными рассуждениями в "Философы беседуют только с принцами".

Интерес Плутарха к истории религии и античности можно увидеть в группе восхитительных эссе, в раннем "Демон Сократа" и трех более поздних работ посвященных Дельфам, "Крушение оракулов" в котором он обьясняет падение интереса к оракулу, уменьшением населения, "Ответы пифии" в которых он стремится возродить веру в оракула. Написанные в одно с ними время "Изис и Озириз" выдержаны в мистических тонах. "Веселые вопросы" (девять книг) и "Греческие и Римские вопросы" вобрали в себя обширные познания в античной истории.

Среди наиболее ценных работ можно выделить долгое время вызывавшие сомнения в авторстве "Утехи Апполона", "Жизнеописания десяти ораторов", "Судьба", "Краткие изречения царей и полководцев", "Краткие высказывания спартанцев","Пословицы Александрийцев".

Неувядаемое обаяние и популярность Плутарха вызвана в значительной степени такой трактовкой описываемых событий в которых он просто игнорировал упоминание спорности некоторых исторических фактов. Он писал легко и непринужденно, с юмором. Хотя его произведения многословны, но они очень легки для восприятия. Философия Плутарха эклектична, с заимствованиями стоицизма, пифагорианства, но в основном базировалась на платонизме. Больше всего его интересовала этика, особенно в последние свои года он развивал мистическое направление этики; он участвовал в мистериях посвященных культу Диониса, и, как платоник верил в бессмертие души. Плутарх считал греческую культуру непревзойденной и верил в прогрессивность и хорошие намерения Римской Империи.

Однако нередко можно слышать и скептическое отношение к правдивости "Жизнеописаний" Плутарха. Составителю этого веб-сайта, как-то довелось услышать такое высказывание современного историка: "Врет, как Плутарх!"

«Сравнительные жизнеописания» - это 23 пары биографий: один грек, один римлянин, начиная с легендарных царей Тесея и Ромула и кончая Цезарем и Антонием, о которых Плутарх слышал ещё от живых свидетелей. Для историков это драгоценный источник сведений; но Плутарх писал не для историков. Он хотел, чтобы на примере исторических лиц люди учились жить; поэтому он соединял их в пары по сходству характеров и поступков, а в конце каждой пары помещал сопоставление: кто в чем был лучше, а в чем хуже. Для современного читателя это самые скучные разделы, но для Плутарха они были главными. Вот как это выглядело.

Аристид и Катон Старший

Аристид (ум. ок. 467 до н. э.) был афинским государственным деятелем во время греко-персидских войн. При Марафоне он был одним из военачальников, но сам отказался от командования, передав его вождю, план которого считал лучшим. При Саламине в решающем бою против Ксеркса он отбил у персов тот островок, на котором потом был поставлен памятник в честь этого сражения. При Платее он начальствовал над всеми афинскими частями в союзной греческой армии. У него было прозвище Справедливый. Его соперником был Фемистокл; раздоры были такие, что Аристид говорил: «Лучше всего бы афинянам взять да бросить в пропасть и меня и Фемистокла». Дело дошло до остракизма, «суда черепков»: каждый писал на черепке имя того, кого считал опасным для отечества. К Аристиду подошёл неграмотный мужик: «Напиши здесь за меня: Аристид». - «А ты его знаешь?» - «Нет, но надоело слышать: Справедливый да Справедливый». Аристид написал, и ему пришлось. уйти в изгнание. Однако потом, перед Саламином, он сам пришёл к Фемистоклу и сказал: «Бросим раздоры, дело у нас общее: ты лучше умеешь командовать, а я буду твоим советником». После победы, отбивая у персов греческие города, он своею обходительностью побуждал их дружить с Афинами, а не со Спартой. Из этого сложился большой морской союз; Аристид объехал все города и распределил между ними союзные взносы так справедливо, что все остались довольны. Больше всего дивились, что при этом он не брал взяток и вернулся из объезда таким же бедняком, как был. Когда он умер, то не оставил средств даже на похороны; афиняне похоронили его за государственный счёт, а дочерей его выдали замуж с приданым из казны.

Катон Старший (234–149 до н. э.) в молодости участвовал во II Пунической войне Рима с Карфагеном, в зрелые годы воевал в Испании и против азиатского царя Антиоха в Греции, а умер накануне III Пунической войны, к которой сам упорно призывал: каждую речь он кончал словами: «А кроме того, нужно разрушить Карфаген». Он был из незнатного рода и только собственными заслугами дошёл до высшей государственной должности - цензорской: в Риме это было редкостью. Катон этим гордился и в каждой речи твердил о своих заслугах; впрочем, когда его спросили, почему ему ещё не воздвигли статую, он сказал: «Пусть лучше спрашивают, почему не воздвигли, чем почему воздвигли». Цензор должен был следить за общественными нравами: Катон боролся с роскошью, изгонял из Рима греческих учителей за то, что их уроки подтачивают суровые нравы предков, исключил сенатора из сената за то, что он при людях поцеловал жену. Он говорил: «Не выстоять городу, где за красную рыбу платят дороже, чем за рабочего вола». Он сам подавал пример своим суровым образом жизни: работал в поле, ел и пил то же, что его батраки, сам воспитывал сына, сам написал для него крупными буквами историю Рима, и книгу советов по сельскому хозяйству («как разбогатеть»), и многое другое. Врагов у него было много, в том числе лучший римский полководец Сципион, победитель карфагенского Ганнибала; он всех пересилил, а Сципиона обвинил в превышении власти и недопустимой любви к греческой учёности, и тот удалился в своё поместье. Как Нестор, он пережил три поколения; уже в старости, отбиваясь от нападок в суде, он сказал: «Тяжело, когда жизнь прожита с одними, а оправдываться приходится перед другими».

Сопоставление. В борьбе с соперниками Катон показал себя лучше, чем Аристид. Аристиду пришлось уйти в изгнание, а Катон спорил с соперниками в судах до глубокой старости и всегда выходил победителем. При этом Аристиду серьёзным соперником был один Фемистокл, человек низкого рода, а Катону приходилось пробиваться в политику, когда у власти прочно стояла знать, и все-таки он достиг цели. - В борьбе с внешними врагами Аристид бился и при Марафоне, и при Саламине, и при Платеях, но всюду на вторых ролях, а Катон сам одерживал победы и в Испании и в Греции. Однако враги, с которыми воевал Катон, не шли ни в какое сравнение с устрашающими полчищами Ксеркса. - Аристид умер в бедности, и это нехорошо: человек должен стремиться к достатку в своём доме, тогда будет в достатке и государство. Катон же показал себя отличным хозяином, и этим он лучше. С другой стороны, не зря говорят философы: «Только боги не знают нужды; чем меньше у человека потребностей, тем ближе он к богам». В таком случае бедность, происходящая не от расточительства, а от умеренности желаний, как у Аристида, лучше, чем богатство, даже такое, как у Катона: не противоречие ли, что Катон учит богатеть, а сам похваляется умеренностью? - Аристид был скромен, его хвалили другие, Катон же гордился своими заслугами и поминал их во всех своих речах; это нехорошо. Аристид был независтлив, во время войны он честно помогал своему недоброжелателю Фемистоклу. Катон же из соперничества со Сципионом чуть не помешал его победе над Ганнибалом в Африке, а потом заставил этого великого человека уйти от дел и удалиться из Рима; это подавно нехорошо.

Агесилай и Помпей

Агесилай (399–360 до н. э.) был спартанский царь, образец древней доблести времён начинавшегося падения нравов. Он был мал, хром, быстр и неприхотлив; его звали послушать певца, певшего, как соловей, он ответил: «Я слышал настоящего соловья». В походах он жил у всех на виду, а спал в храмах: «Чего не видят люди, пусть видят боги». Солдаты любили его так, что правительство сделало ему выговор: «Они любят тебя больше, чем отечество». Его возвёл на престол знаменитый полководец Лисандр, объявив его соперника незаконным сыном прежнего царя; Лисандр надеялся сам править из-за спины Агесилая, но тот быстро взял власть в собственные руки. Агесилай дважды спас Спарту. В первый раз он пошёл войной на Персию и завоевал бы ее, как потом Александр, но получил приказ вернуться, потому что вся Греция восстала против Спарты. Он вернулся и ударил восставшим в тыл; война затянулась, но Спарта устояла. Во второй раз спартанцев наголову разбили фиванцы и подступили к самому городу; Агесилай с маленьким отрядом занял оборону, и фиванцы не отважились на приступ. По древнему закону воины, бежавшие от противника, позорно лишались гражданских прав; блюдя этот закон, Спарта осталась бы без граждан. Агесилай объявил: «Пусть сегодня закон спит, а завтра проснётся» - и этим вышел из положения. Для войны нужны были деньги, Агесилай поехал зарабатывать их за море: там Египет восстал против Персии, и его призвали быть вождём. В Египте ему больше всего понравился жёсткий тростник: из него можно было плести ещё более скромные венки, чем в Спарте. Между восставшими начался раскол, Агесилай примкнул к тем, кто больше платил: «Я воюю не за Египет, а за прибыль Спарте». Здесь он и умер; тело его набальзамировали и отвезли на родину.

Помпей (106–48 до н. э.) возвысился в I римской гражданской войне при диктаторе Сулле, был самым сильным в Риме человеком между I и II гражданскими войнами, а погиб во II гражданской войне против Цезаря. Он победил мятежников в Африке и в Испании, Спартака в Италии, пиратов по всему Средиземному морю, царя Митридата в Малой Азии, царя Тиграна в Армении, царя Аристобула в Иерусалиме и отпраздновал три триумфа над тремя частями света. Он говорил, что всякую должность получал раньше, чем ждал сам, и слагал раньше, чем ждали другие. Он был храбр и прост; в шестьдесят лет он занимался боевыми упражнениями рядом со своими рядовыми солдатами. В Афинах на арке в его честь была надпись: «Чем больше ты человек, тем больше ты бог». Но он был слишком прям, чтобы быть политиком. Сенат боялся и не доверял ему, он заключил против сената союз с политиками Крассом и Цезарем. Красе погиб, а Цезарь набрал силы, завоевал Галлию и стал грозить и сенату и Помпею, Помпеи не решился вести гражданскую войну в Италии - он собрал войска в Греции. Цезарь погнался за ним; Помпеи мог окружить его войска и выморить голодом, но предпочёл дать бой. Это тогда Цезарь воскликнул: «Наконец-то я буду биться не с голодом и лишениями, а с людьми!» При Фарсале Цезарь разгромил Помпея наголову. Помпей пал духом; грек-философ сказал ему: «А ты уверен, что воспользовался бы победою лучше, чем Цезарь?» Помпей бежал на корабле за море, к египетскому царю. Александрийские вельможи рассудили, что Цезарь сильнее, и убили Помпея на берегу при высадке. Когда в Александрию прибыл Цезарь, ему поднесли голову и печать Помпея. Цезарь заплакал и приказал казнить убийц.

Сопоставление. Помпеи пришёл к власти только своими заслугами, Агесилай же - не без хитрости, объявив незаконным другого наследника, Помпея поддержал Сулла, Агесилая - Лисандр, но Помпей Сулле всегда воздавал почести, Агесилай же Лисандра неблагодарно отстранил, - во всем этом поведение Помпея было гораздо похвальнее. Однако государственную мудрость Агесилай обнаруживал больше, чем Помпей, - например, когда он по приказу прервал победоносный поход и вернулся спасать отечество или когда никто не знал, что делать с потерпевшими поражение, а он придумал, что «на один день законы спят». Победы Помпея над Митридатом и другими царями, конечно, гораздо величественнее, чем победы Агесилая над маленькими греческими ополчениями. И милость к побеждённым Помпей умел проявлять лучше - пиратов расселил по городам и сёлам, а Тиграна сделал своим союзником; Агесилай был гораздо мстительней. Однако в главной своей войне Агесилай показал больше самообладания и больше мужества, чем Помпей. Он не побоялся попрёков за то, что возвращается из Персии без победы, и не поколебался с малым войском выйти на защиту Спарты от вторгшихся врагов. А Помпей сперва покинул Рим перед малыми силами Цезаря, а потом в Греции постыдился оттягивать время и принял бой, когда это было выгодно не ему, а его противнику. Оба кончили жизнь в Египте, но Помпей туда поплыл по необходимости, Агесилай же из корысти, и Помпей пал, обманутый врагами, Агесилай же сам обманул своих друзей: здесь опять Помпей больше заслуживает сочувствия.

Демосфен и Цицерон

Демосфен (384–322 до н. э.) был величайшим афинским оратором. От природы косноязычный и слабоголосый, он упражнял себя, произнося речи с камешками во рту, или на берегу шумного моря, или всходя на гору; для этих упражнений он надолго уходил жить в пещеру, а чтобы стыдно было вернуться к людям раньше времени, обривал себе полголовы. Выступая в народном собрании, он говорил:

«Афиняне, вы будете иметь во мне советника, даже если не захотите, но никогда - льстеца, даже если захотите». Другим ораторам давали взятки, чтобы они говорили угодное взяточнику; Демосфену давали взятки, чтобы он только молчал. Его спрашивали: «Почему молчишь?» - он отвечал: «У меня лихорадка»; над ним шутили: «Золотая лихорадка!» На Грецию наступал царь Филипп Македонский, Демосфен сделал чудо - своими речами сплотил против него несговорчивые греческие города. Филипп сумел разбить греков в бою, но мрачнел при мысли, что Демосфен одной речью мог разрушить все, чего царь достиг победами многих лет. Персидский царь считал Демосфена своим главным союзником против Филиппа и посылал ему много золота, Демосфен брал: «Он лучше всех умел хвалить доблести предков, но не умел им подражать». Враги его, поймав его на мздоимстве, отправили в изгнание; уходя, он воскликнул: «О Афина, почему ты так любишь трёх самых злых животных: сову, змею и народ?» После смерти Александра Македонского Демосфен вновь поднял греков на войну против македонян, греки опять были разбиты, Демосфен спасся в храме. Македоняне приказали ему выйти, он сказал: «Сейчас, только напишу завещание»; достал писчие таблички, задумчиво поднёс к губам грифель и упал мёртвым: в грифеле он носил при себе яд. На статуе в его честь было написано: «Если бы, Демосфен, твоя сила равнялась твоему уму, вовек бы македонянам не владеть Грецией».

Цицерон (106–43 до н. э.) был величайшим римским оратором. Когда он учился красноречию в завоёванной Греции, его учитель воскликнул: «УВЫ, последняя слава Греции переходит к римлянам!» Образцом для всех ораторов он считал Демосфена; на вопрос, какая из речей Демосфена самая лучшая, он ответил: «Самая длинная». Как когда-то Катон Старший, он из незнатного рода, только благодаря своему ораторскому таланту дошёл от низших государственных должностей до самых высших. Ему приходилось выступать и защитником, и обвинителем; когда ему сказали: «Ты больше погубил людей обвинениями, чем спас защитами», он ответил: «Значит, я был больше честен, чем красноречив». Каждую должность в Риме занимали по году, а потом полагалось год управлять какой-нибудь провинцией; обычно наместники использовали это для наживы, Цицерон - никогда. В год, когда Цицерон был консулом и стоял во главе государства, был открыт заговор Катилины против Римской республики, но прямых улик против Катилины не было; однако Цицерон произнёс против него такую обличительную речь, что тот бежал из Рима, а его сообщники по приказу Цицерона были казнены. Потом враги воспользовались этим, чтобы изгнать Цицерона из Рима; через год он вернулся, но влияние его ослабело, он все чаще удалялся от дел в имение и писал сочинения по философии и политике. Когда Цезарь шёл к власти, у Цицерона не хватало духа бороться с ним; но когда после убийства Цезаря к власти стал рваться Антоний, Цицерон в последний раз бросился в борьбу, и его речи против Антония славились так же, как речи Демосфена против Филиппа. Но сила была на стороне Антония; Цицерону пришлось спасаться бегством, его настигли и убили. Его отрубленную голову Антоний выставил на ораторской трибуне римского форума, и римляне были в ужасе.

Сопоставление. Кто из двух ораторов был более талантлив - об этом, говорит Плутарх, он не решается судить: это под силу лишь тому, кто одинаково владеет и латинским языком и греческим. Главным достоинством речей Демосфена считалась вескость и сила, речей Цицерона - гибкость и лёгкость; Демосфена враги обзывали брюзгой, Цицерона - шутником. Из этих двух крайностей, пожалуй, Де-мосфенова все же лучше. Кроме того, Демосфен если и хвалил себя, то неназойливо, Цицерон же был тщеславен до смешного. Зато Демосфен был оратор, и только оратор, а Цицерон оставил много сочинений и по философии, и по политике, и по риторике: эта разносторонность, конечно, - большое достоинство. Политическое влияние своими речами оба оказывали огромное; но Демосфен не занимал высоких постов и не прошёл, так сказать, испытания властью, а Цицерон был консулом и блистательно показал себя, подавив заговор Катилины. Чем бесспорно Цицерон превосходил Демосфена, так это бескорыстием: он не брал ни взяток в провинциях, ни подарков от друзей; Демосфен же заведомо получал деньги от персидского царя и за мздоимство попал в изгнание. Зато в изгнании Демосфен вёл себя лучше, чем Цицерон: он продолжал объединять греков на борьбу против Филиппа и во многом преуспел, тогда как Цицерон пал духом, праздно предавался тоске и потом долго не решался противостать тирании. Точно так же и смерть Демосфен принял достойнее. Цицерон, хоть и старик, боялся смерти и метался, спасаясь от убийц, Демосфен же сам принял яд, как подобает мужественному человеку.

Деметрий и Антоний

Деметрий Полиоркет (336–283 до н. э.) был сыном Антигона Одноглазого, самого старого и сильного из полководцев Александра Македонского. Когда после смерти Александра начались войны за власть между его полководцами, Антигон захватил Малую Азию и Сирию, а Деметрия послал отбивать Грецию из-под власти Македонии. В голодные Афины он привёз хлеб; произнося об этом речь, он сделал ошибку в языке, его поправили, он воскликнул: «За эту поправку дарю вам ещё пять тысяч мер хлеба!» Его провозгласили богом, поселили в храме Афины, и он устраивал там кутежи с подругами, а с афинян брал налоги им на румяна и белила. Город Родос отказался ему подчиниться, Деметрий осадил его, но не взял, потому что боялся сжечь мастерскую художника Протогена, что была у самой городской стены. Брошенные им осадные башни были такие огромные, что родосцы, продав их на лом, на вырученные деньги воздвигли исполинскую статую - Колосс Родосский. Прозвище его Полиоркет - значит «градоборец». Но в решающей битве Антигон с Деметрием были разбиты, Антигон погиб, Деметрий бежал, ни афиняне, ни другие греки не хотели принимать его. Он захватил на несколько лет Македонское царство, но не удержал его. Македонянам претило его высокомерие: он ходил в алой одежде с золотой каймой, в пурпурных сапогах, в плаще, шитом звёздами, а просителей принимал неласково: «Мне некогда». «Если некогда, то нечего быть царём!» - крикнула ему одна старушка. Потеряв Македонию, он метался по Малой Азии, войска его покидали, он попал в окружение и сдался в плен царю-сопернику. Сыну своему он переслал приказ:

«Считай меня мёртвым и, что бы я тебе ни писал, - не слушайся». Сын предлагал себя в плен вместо отца - безуспешно. Через три года Деметрий умер в плену, пьянствуя и буйствуя.

Сопоставление. Этих двух полководцев, хорошо начавших и дурно кончивших, мы сравним, чтобы посмотреть, как не должен себя вести хороший человек. Так, спартанцы на пирах поили допьяна раба и показывали юношам, сколь безобразен пьяный. - Власть свою Деметрий получил без труда, из отцовских рук; Антоний же шёл к ней, полагаясь лишь на свои силы и способности; этим он внушает больше уважения. - Но Деметрий правил над македонянами, привыкшими к царской власти, Антоний же хотел римлян, привыкших к республике, подчинить своей царской власти; это гораздо хуже. Кроме того, Деметрий победы свои одерживал сам, Антоний же главную войну вёл руками своих полководцев. - Оба любили роскошь и распутство, но Деметрий в любое мгновение был готов преобразиться из ленивца в бойца, Антоний же ради Клеопатры откладывал любые дела и походил на Геракла в рабстве у Омфалы. Зато Деметрий в своих развлечениях был жесток и нечестив, оскверняя блудом даже храмы, а за Антонием этого не водилось. Деметрий своею невоздержностью наносил вред другим, Антоний - себе. Деметрий потерпел поражение оттого, что войско от него отступилось, Антоний - оттого, что сам покинул своё войско: первый виноват, что внушил такую ненависть к себе, второй - что предал такую любовь к себе. - Оба умерли худой смертью, но смерть Деметрия была более постыдной: он согласился стать пленником, чтобы лишних три года пьянствовать и объедаться в неволе, Антоний же предпочёл убить себя, чем отдаться в руки врагов.

Пересказал