Маршал в танковой засаде. Танкисты-герои времен второй мировой войны М е катуков краткая биография

Принимал участие в Октябрьском восстании в Петрограде, Гражданской войне, Великой Отечественной войне.

Ранняя биография

Михаил Ефимович Катуков родился 4 (17) сентября 1900 года в селе Большое Уварово тогда Коломенского уезда Московской губернии в многодетной семье крестьянина (у отца было семь детей от двух браков).

Закончил начальную сельскую школу с похвальной грамотой, во время учёбы в которой был первым учеником класса и школы. Работал на молочной ферме местного помещика. В 1912 году Михаил Катуков был отправлен к родственникам в Санкт-Петербург, где работал «мальчиком»-посыльным, затем на заводах города.

Военная служба

Гражданская война

Михаил Катуков в 1917 году принял участие в Октябрьском вооружённом восстании в Петрограде, после чего вернулся в родное село в связи со смертью матери, где и был призван в 1919 году Коломенским военкоматом в ряды РККА и был направлен в качестве красноармейца в 484-й стрелковый полк 54-й стрелковой дивизии, в составе которого в 1919 году принимал участие в подавлении Донского казачьего восстания. Вскоре заболел тифом и после лечения в госпитале в 1920 году был вторично зачислен в действующую армию. В составе 57-й стрелковой дивизии Михаил Катуков воевал на Западном фронте в советско-польской войне.

Межвоенный период

В декабре 1920 года Катуков был направлен на Могилёвские пехотные курсы, по окончании которых в 1922 году служил в 27-й стрелковой дивизии, в составе которой командовал взводом, ротой и батальоном. В 1927 году окончил стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел», после чего продолжил службу в той же дивизии. В декабре 1931 года был назначен на должность начальника штаба 80-го стрелкового полка той же дивизии.

В 1932 году вступил в ряды ВКП(б).

В июне 1932 года Михаил Ефимович Катуков был переведён в механизированные войска и был назначен на должность командира дислоцировавшейся в городе Борисов 5-й отдельной механизированной бригады в Белорусском военном округе, а с декабря того же года - на должность начальника разведки этой же бригады. В сентябре 1933 года был переведён на должность командира учебного батальона этой же бригады.

С октября 1934 года работал начальником оперативного отдела 134-й механизированной бригады (45-й механизированный корпус, Киевский военный округ).

В 1935 году Катуков закончил Курсы усовершенствования командного состава при Военной академии механизации и моторизации РККА имени И. В. Сталина и с сентября 1937 года служил начальником штаба 135-й стрелково-пулемётной бригады 45-го механизированного корпуса, а с апреля 1938 года исполнял должность начальника штаба 45-го механизированного корпуса.

В октябре 1938 года Михаил Ефимович Катуков был назначен на должность командира 5-й легкотанковой бригады (25-й танковый корпус), в июле 1940 года - на должность командира 38-й легкотанковой бригады, а в ноябре того же года - на должность командира дислоцировавшейся в городе Шепетовка 20-й танковой дивизии (9-й механизированный корпус, Киевский военный округ).

Великая Отечественная война

20-я танковая дивизия под командованием Катукова принимала участие в сражении под Луцком-Дубно-Бродами. В августе 1941 года Михаил Ефимович вывел из окружения остатки дивизии и был назначен на должность командира 4-й танковой бригады, сражавшейся под Мценском и на Волоколамском направлении. Бригада под командованием полковника Катукова нанесла серьёзное поражение одному из лучших танкистов противника генералу Хайнцу Гудериану в октябре 1941 года. Вскоре бригада отличилась в оборонительном этапе битвы за Москву.

11 ноября 1941 года появился приказ N337 Наркома обороны СССР, в котором, в частности, говорилось:

За эти подвиги 4-я танковая бригада первой в Красной Армии получила гвардейское знамя и стала именоваться 1-й гвардейской танковой бригадой.

Во время наступления советских войск под Москвой командовал сводной подвижной группой в составе своей бригады, ещё одной танковой и одной мотострелковой бригад.

С апреля 1942 года - командир 1-го танкового корпуса, воевавшего под Воронежем, с сентября 1942 - командир 3-го механизированного корпуса на Калининском фронте.

Генерал-лейтенант танковых войск (18.01.1943). С января 1943 года до конца войны командовал 1-й танковой армией (с апреля 1944 переименована в 1-ю гвардейскую танковую армию), которая участвовала в Курской битве, освобождении Украины, Польши, Германии.

Генерал-полковник танковых войск (10.04.1944).

За умелое руководство 1-й гвардейской танковой армией в Львовско-Сандомирской операции, мужество и героизм 23 сентября 1944 года генерал-полковнику Катукову присвоено звание Героя Советского Союза. В ходе этой операции танкисты 1-й гвардейской танковой армии стремительно вышли к Висле, форсировали её и вместе с пехотой при поддержке авиации и захватили Сандомирский плацдарм, который был позже использован в качестве исходного района наступления в ходе Висло-Одерской операции.

В ходе Висло-Одерской операции 1-я гвардейская танковая армия была введена в сражение в 14.00 15 января (второй день операции) на глубине 13–15 км и, завершив совместно с 8-й гвардейской армией генерала В. И. Чуйкова прорыв второй полосы обороны, продвинулась к исходу дня на глубину до 25 км. Во второй половине 17 января армия Катукова форсировала реку Пилицу. В ночь на 18 января передовой отряд 8-го гвардейского механизированного корпуса армии вошел в Лодзь. Удалось освободить и сохранить почти в неприкосновенности старинную резиденцию польских королей из династии Пястов город Гнезен (Гнезно).

Второй медалью «Золотая Звезда» награждён 6 апреля 1945 года за умелое руководство боевыми действиями 1-й гвардейской танковой армии в Восточно-Померанской операции.

Участвовал в Берлинской операции. В её первый период вызвал недовольство командующего 1-м Белорусским фронтом маршала Жукова. 17 апреля 1945 года Жуков отмечал в приказе:

Из-за сильного сопротивления противника на Зееловских высотах «17 и 18 апреля танкисты продвигались не более 4 километров в сутки», признает в мемуарах «На острие главного удара» сам М. Е. Катуков. Тем не менее, преодолевая упорную оборону немецких войск и отражая яростные контратаки, танкисты 1-й гвардейской танковой армии к исходу 19 апреля прорвали третью оборонительную полосу и получили возможность развивать наступление на Берлин, на окраины которого танки 1-й гвардейской армии вышли 22 апреля. Армия Катукова приняла участие в штурме немецкой столицы. В ночь на 24 апреля все части 1-й гвардейской танковой совместно с частями 8-й гвардейской армий переправились через реку Шпрее. Ось наступления 1-й гвардейской танковой армии проходила по улице Вильгельмштрассе, упиравшейся в Тиргартен.

После войны

После войны до 1950 года продолжал командовать 1-й гвардейской танковой армией в составе Группы советских войск в Германии. С 1950 года - командующий бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии. В 1951 году окончил Высшие академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова. С 1951 года - командующий 5-й гвардейской механизированной армией. С 1955 года - генерал-инспектор Главной инспекции Министерства обороны СССР, затем заместитель начальника Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск. Воинское звание маршал бронетанковых войск присвоено 5 октября 1959 года.

С 1963 года - в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Автор книги мемуаров «На острие главного удара».

Жил в Москве на Ленинградском проспекте в генеральском доме № 75. Умер 8 июня 1976 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Личная жизнь

Семья

Дед - Епифан Егорович Катуков. Принимал участие в русско-турецкой войне 1877-1878 годов, в частности, в обороне Шипки, осаде Плевны, служил у Михаила Скобелева. Был награждён медалью «За Плевну».

Отец - Ефим Епифанович Катуков. Принимал участие в русско-японской войне, по возвращении с которой женился на Марии Семёновне. Умер в 1943 году.

Мать - Мария Семёновна Катукова (в девичестве - Тарасова). В 1918 году умерла от тифа. Мачеха - Ольга Ивановна Подобедова. Жила в деревне, но в последние годы - в доме престарелых в Ногинске, куда её отдал её сын Алексей. Умерла в 1973 году.

Братья и сёстры: от первого брака отца - Борис, Виктор, Владимир (они принимали участие в Великой Отечественной войне, Борис погиб, а Виктор и Владимир вернулись в деревню) и Елена, от второго - Зоя и Алексей. После женитьбы Алексей жил в Коломне, где работал на паровозостроительном заводе и имел четверых детей, был единственным из братьев и сестёр, который не умер раньше Михаила Ефимовича.

Первая жена - Чумакова Ксения Емельяновна. Перед свадьбой осталась вдовой с малолетним сыном Павлом, который не был официально усыновлён Катуковым и умер раньше смерти самого Михаила Ефимовича. Умерла в мае 1941 года в военном госпитале в Киеве, похоронена в г. Шепетовке.

Вторая жена - Катукова Екатерина Сергеевна. После смерти Михаила Ефимовича она выпустила книгу о муже, названную «Памятное». В браке не имели общих детей, однако опекали сыновей сестры Екатерины Сергеевны - Анатолия и Игоря.

Память

Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище, на могиле установлен памятник.
На доме, где он жил (Москва, Ленинградский проспект, 75), установлена мемориальная доска, открыт музей-квартира.
В городе Озёры установлен бронзовый бюст.
В честь М. Е. Катукова названы улицы в городах: Москва, Озёры, Волоколамск, Липецк, Мценск, Снежное, Борщёв, Черновцы, Орёл, Казатин.
В Казатине ему установлен памятник за освобождение этого города.
Средняя школа № 37 города Орла носит имя М. Е. Катукова.

Награды

медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 4585 (23.09.1944)
медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 5239 (6.04.1945)
4 ордена Ленина
3 ордена Красного Знамени
2 ордена Суворова 1-й степени
Орден Кутузова 1-й степени
Орден Богдана Хмельницкого 1-й степени
Орден Кутузова 2-й степени
Орден Красной Звезды
Орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени,

А также медали и иностранные ордена.

Дважды Герой Советского Союза, маршал бронетанковых войск

Родился 17 сентября 1900 года в селе Большое Уварово ныне Озерского района Московской области в семье крестьянина. 27 марта 1919 года был призван в ряды Красной Армии. Его направили в 484-й стрелковый полк 54-й стрелковой дивизии, в составе которого он участвовал в боях на Южном фронте. В декабре 1920 был направлен на пехотные командирские курсы в г. Могилев. После окончания курсов 1 марта 1922 года он был назначен командиром взвода 1-й роты 235-го Невельского стрелкового полка 27-й Омской дивизии, входившей в состав Западного военного округа. С октября 1926 по 1927 год учился на Высших офицерских курсах «Выстрел» в Москве. Затем был назначен начальником штаба в 80-й стрелковый полк, который вскоре был переформирован в 5-ю отдельную легко-танковую бригаду.
Осенью 1934 года Михаил Ефимович стал начальником оперативного отдела 134-й танковой бригады. В 1937 году его назначали начальником штаба 45-го танкового корпуса.
В 1940 году М. Е. Катукова назначили командиром 20-й танковой дивизии, которая с первых дней Великой Отечественной войны принимала активное участие в боях против гитлеровских захватчиков в составе 9-го механизированного корпуса генерала К. К. Рокоссовского.
В октябре 1941 года в ожесточенных боях на Орловско-Мценском направлении 4-я танковая бригада под командованием М. Е. Катукова за 8 дней непрерывных боев уничтожила 133 танка, задержала продвижение 2-й танковой группы генерала Гудериана и вместе с другими частями сорвала вражеский план обойти Москву с юго-востока. В ноябре 1941 года бригада Катукова была переименована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду, она стала родоначальником танковой гвардии.
В 1942 году 1-й танковый корпус вошел в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и сосредоточился южнее Тулы.
В битве под Курском генерал М. Е. Катуков во главе 1-й танковой армии прикрывал особо важное направление - на Курск, принимал участие в Белградско-Харьковской наступательной операции, а затем и при развитии наступления к Днепру.
В 1944 году танковая армия громила врага в Правобережной Украине, участвовала в Проскуровско-Черновицкой операции.
В 1945 году танкисты под командованием М. Е. Катукова освобождали Польшу и Германию.
М. Е. Катуков был награжден Орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, Орденом Красной Звезды, Орденом Кутузова 2-й степени, Орденом Богдана Хмельницкого 1-й степени, Орденом Кутузова 1-й степени, 2 орденами Суворова 1-й степени, 3 орденами Красного Знамени, 4 орденами Ленина. Также, он является дважды Героем Советского союза (медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 4585 23.09.1944, медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 5239 6.04.1945).
Имя М. Е. Катукова носит одна из улиц Липецка, на которой расположена памятная стела . Также, напоминанием о маршале бронетанковых войск является Монумент «Танк» , расположенный на пересечении улицы Катукова и проспекта Победы, при въезде в Липецк на Воронежском шоссе.

Библиография

Быстрота и натиск // В памяти и в сердце навсегда / К. Т. Огрызков. – Липецк, 2005. – С. 229.
Великая Отечественная война Советского Союза. 1941 –1945: фотоальбом / под ред. Ю. В. Плотникова. – М., 1978. – С. 35
Герои Советского Союза, чьими именами названы объекты в Липецкой области // Боевые звезды липчан / К. Т. Огрызков. – Липецк, 1995. – С. 454.
Героям–танкистам // Исторические и памятные места Липецка / В. М. Колтаков, А. В. Овчинников. – Липецк, 2007. – С. 150–153.
Катуков Михаил Ефимович // Великая Отечественная. Командармы: военный биографический словарь / ред. колл. С. В. Антоненко [и др.] – М., 2005. – С. 285-287.
Михаил Ефимович Катуков // Герои Советского Союза: краткий биографический словарь. В 2 т. Т. 1 / [А. А. Бабаков и др.] ; редкол.: И. Н. Шкадов (пред.) и др. – М., 1987. – С. 638–639.
Катуков М. Е. На острие главного удара. – М., 1974. – 429 с.
Огрызков К. Михаил Ефимович Катуков // Липецкая энциклопедия. В 3 т. Т. 1: Ж–О / ред.–сост. Б. М. Шальнев, В. В. Шахов. – Липецк, 2000. – С. 123.

Иностранные награды

Михаи́л Ефи́мович Катуко́в (4 сентября 1900 год , село Большое Уварово Коломенского уезда , Московская губерния , Российская империя , ныне Озёрский район , Московская область - 8 июня 1976 года , Москва , СССР) - советский военный деятель, маршал бронетанковых войск (5 октября 1959 года), дважды Герой Советского Союза (23 сентября 1944 года ; 6 апреля 1945 года).

Катукову М.Е. принадлежит честь первой крупной победы советских бронетанковых войск - победы с 4 по 11 октября 1941 года под Мценском над 3-й и 4-й танковыми дивизиями, входившими во вторую танковую армию , которой командовал Гудериан - пионер моторизованных способов ведения войны, родоначальник танкостроения в Германии Гудериан отметил: «Это был первый случай, когда огромное преимущество Т-34 перед нашими танками стало очевидным… От быстрого наступления на Тулу, которое мы планировали, пришлось отказаться» .

Ранняя биография

Закончил с похвальной грамотой начальную сельскую школу, во время учёбы в которой был первым учеником класса и школы . Работал на молочной ферме местного помещика. В 1912 году Михаил Катуков был отправлен к родственникам в Санкт-Петербург , где работал «мальчиком»-посыльным, затем на заводах города .

Военная служба

Гражданская война

Межвоенный период

В декабре 1920 года Катуков был направлен на Могилёвские пехотные курсы , по окончании которых в 1922 году служил в 27-й стрелковой дивизии , в составе которой командовал взводом, ротой и батальоном. В 1927 году окончил стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» , после чего продолжил службу в той же дивизии. В декабре 1931 года был назначен на должность начальника штаба 80-го стрелкового полка той же дивизии .

Великая Отечественная война

20-я танковая дивизия под командованием Катукова принимала участие в сражении под Луцком-Дубно-Бродами . В августе 1941 года Михаил Ефимович вывел из окружения остатки дивизии и был назначен на должность командира 4-й танковой бригады , сражавшейся под Мценском и на Волоколамском направлении. Бригада под командованием полковника Катукова нанесла серьёзное поражение одному из лучших танкистов противника генералу Хайнцу Гудериану в октябре 1941 года . Вскоре бригада отличилась в оборонительном этапе битвы за Москву .

11 ноября 1941 года появился приказ N337 Наркома обороны СССР, в котором, в частности, говорилось:

«4-я танковая бригада отважными и умелыми боевыми действиями с 4.Х по 11.X, несмотря на значительное численное превосходство противника, нанесла ему тяжелые потери и выполнила поставленные перед бригадой задачи прикрытия сосредоточения наших войск… В результате ожесточенных боев бригады с 3-й и 4-й танковыми дивизиями и мотодивизией противника фашисты потеряли 133 танка, 49 орудий, 8 самолетов, 15 тягачей с боеприпасами, до полка пехоты, 6 минометов и другие средства вооружения. Потери 4-й танковой бригады исчисляются единицами».

В 1944 году армия М. Е. Катукова участвовала в Проскуровско-Черновицкой операции , в Львовско-Сандомирской операции , в обороне и расширении Сандомирского плацдарма .

За умелое руководство боевыми действиями 1-й гвардейской танковой армии в этой операции награждён второй медалью «Золотая Звезда» указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года .

Из-за сильного сопротивления противника на Зееловских высотах «17 и 18 апреля танкисты продвигались не более 4 километров в сутки», признает в мемуарах «На острие главного удара» сам М. Е. Катуков. Тем не менее, преодолевая упорную оборону немецких войск и отражая яростные контратаки, танкисты 1-й гвардейской танковой армии к исходу 19 апреля прорвали третью оборонительную полосу и получили возможность развивать наступление на Берлин, на окраины которого танки 1-й гвардейской армии вышли 22 апреля . Армия Катукова приняла участие в штурме немецкой столицы. В ночь на 24 апреля все части 1-й гвардейской танковой совместно с частями 8-й гвардейской армий переправились через реку Шпрее. Ось наступления 1-й гвардейской танковой армии проходила по улице Вильгельмштрассе, упиравшейся в Тиргартен .

После войны

Личная жизнь

Семья

Дед - Епифан Егорович Катуков. Принимал участие в русско-турецкой войне 1877-1878 годов , в частности, в обороне Шипки , осаде Плевны , служил у Михаила Скобелева . Был награждён медалью «За Плевну» .

Отец - Ефим Епифанович Катуков. Принимал участие в русско-японской войне , по возвращении с которой женился на Марии Семёновне. Умер в 1943 году .

Мать - Мария Семёновна Катукова (в девичестве - Тарасова). В 1918 году умерла от тифа . Мачеха - Ольга Ивановна Подобедова. Жила в деревне, но в последние годы - в доме престарелых в Ногинске , куда её отдал её сын Алексей. Умерла в 1973 году .

Братья и сёстры: от первого брака отца - Борис, Виктор, Владимир (они принимали участие в Великой Отечественной войне, Борис погиб, а Виктор и Владимир вернулись в деревню) и Елена , от второго - Зоя и Алексей. После женитьбы Алексей жил в Коломне , где работал на паровозостроительном заводе и имел четверых детей, был единственным из братьев и сестёр, который не умер раньше Михаила Ефимовича .

Первая жена - Чумакова Ксения Емельяновна, вдова после первого брака. Женившись на ней, Катуков официально усыновил её малолетнего сына Павла. Умерла в мае 1941 года в военном госпитале в Киеве , похоронена в г. Шепетовке . Павел ушёл из жизни раньше самого Михаила Ефимовича. У Павла Катукова - две дочери: Наталья и Галина; проживают в Киеве и Самаре. У Натальи Павловны Катуковой - сын Виктор, у Галины Павловны Катуковой - дочь Эльвира и сын Станислав.

Память

Похоронен в Москве , на Новодевичьем кладбище , на могиле установлен памятник.
Почётный гражданин города Берлина (с 8 мая 1965 года по 29 сентября 1992 года) .
На доме, где он жил (Москва, Ленинградский проспект, 75), установлена мемориальная доска, открыт музей-квартира.
В городе Озёры установлен бронзовый бюст (авторы - скульптор Е. В. Вучетич, архитектор В. А. Артамонов), именем Маршала Катукова названа центральная аллея города и целый микрорайон; школа в Озёрском районе (с. Бояркино) носит имя М. Е. Катукова.
На мемориале «Слава танковой гвардии» в Баковке Московской области установлен бюст .
Бюст М. Е. Катукову установлен в Парке Героев в поселке воинской славы Трудовая Северная (в городском округе Мытищи Московской области) .
В честь М. Е. Катукова названы улицы в городах: Москва , Озёры , Волоколамск , Липецк , Мценск , Снежное , Борщёв , Черновцы , Орёл , Белгород , Казатин , Воронеж , Богодухов .
В Казатине ему установлен памятник за освобождение этого города.
Средняя школа № 37 города Орла носит имя М. Е. Катукова.
Лицей № 86 города Москвы носит имя М. Е. Катукова.
В честь М. Е. Катукова назван перевал в Джунгарском Алатау .

Воинские звания

Полковник (17.02.1938)
генерал-майор танковых войск (10.11.1941)
Генерал-лейтенант танковых войск (18.01.1943)
Генерал-полковник танковых войск (10.04.1944)
Маршал бронетанковых войск (5.10.1959)

Награды

Воспоминания современников

"Это - настоящий солдат, большой знаток боевой подготовки и тактики танковых войск. Танковая бригада, которой он командовал в битве под Москвой, первой в Советской Армии получила звание гвардейской. С самого начала и до последнего дня Великой Отечественной войны Михаил Ефимович не уходил с полей сражений".

Виктор Прудников. . Проверено 7 апреля 2013. .

Маршалы артиллерии

1 Ныне живущий. 2 Впоследствии получил звание Главного маршала артиллерии. 3 Лишён звания в 1952 году, восстановлен в 1953. 4 Разжалован до звания генерал-майор артиллерии в 1963 году. 5 Главный маршал артиллерии, ранее имел звание генерала армии.

Маршалы авиации

1 Ныне живущий. 2 Впоследствии получил звание Главного маршала авиации. 3 Лишён звания и расстрелян в 1950 году, реабилитирован и восстановлен в звании Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1965. 4 Лишён звания в 1946 году, восстановлен в 1953. 5 Последний носитель звания Главный маршал из всех родов войск.

Маршалы бронетанковых войск

Маршалы инженерных войск

Маршалы войск связи

Отрывок, характеризующий Катуков, Михаил Ефимович
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l"or de l"Angleterre a transportee, des extremites de l"univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l"armee d"Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату:
Au prince Murat. Schoenbrunn, 25 brumaire en 1805 a huit heures du matin.
«II m"est impossible de trouver des termes pour vous exprimer mon mecontentement. Vous ne commandez que mon avant garde et vous n"avez pas le droit de faire d"armistice sans mon ordre. Vous me faites perdre le fruit d"une campagne. Rompez l"armistice sur le champ et Mariechez a l"ennemi. Vous lui ferez declarer,que le general qui a signe cette capitulation, n"avait pas le droit de le faire, qu"il n"y a que l"Empereur de Russie qui ait ce droit.
«Toutes les fois cependant que l"Empereur de Russie ratifierait la dite convention, je la ratifierai; mais ce n"est qu"une ruse.Mariechez, detruisez l"armee russe… vous etes en position de prendre son bagage et son artiller.
«L"aide de camp de l"Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n"ont pas de pouvoirs: celui ci n"en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide de camp de l"Empereur. Napoleon».
[Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату. Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения, боясь упустить готовую жертву, а 4.000 ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры, сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не знал и не думал о том, что предстояло ему.
В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l"agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.

"Нас в бой послал народ страны родимой,
Он дал наказ: «Ты будь с врагом суров!»
И мы идем лавиной несдержимой.
Нас в бой ведет товарищ Катуков."

А. Гурьев

Михаил Ефимович Катуков родился 17 сентября 1900 г. в селе Большое Уварово Озерского района Московской области. До освобождения крестьян оно принадлежало графу Уварову. У окраины села, где стоял дом Катуковых, начинались дремучие муромские леса. Его дед Епифан Егорович служил солдатом у генерала Скобелева, был на Шипке, воевал за Плевну, за что был награжден медалью. Михаил Ефимович, посвятив свою жизнь военной службе, не раз вспоминал деда, его веселые и мудрые солдатские поговорки. Отец Катукова работал у помещиков на молочных фермах в качестве молочника-сыровара, после Октябрьской революции в местном колхозе, скончался в 1944 г. Мать умерла рано, в 1918 году. У Михаила было два брата и сестра. 1911 г. Миша Катуков окончил сельскую школу, а когда ему исполнилось двенадцать лет, был отдан в Петербург к "хозяину в ученье" - в молочную торговую фирму «Сумаков», где он работал без всякого жалованья, за пищу и одежду. И так на протяжении пяти долгих лет, до осени 1916 года. Осенью 1916 года Михаил был "произведен" в приказчики и стал получать жалованье. В феврале 1917 года рабочие и служащие забастовали, и дело хозяина ликвидировали. Михаил вернулся в родное село, где продолжал с отцом заниматься сельскохозяйственным трудом...

27 марта 1919 г. Михаил Катуков был призван в РККА. Его направили в 484-й стрелковый полк 54-й стрелковой дивизии, в составе которого он участвовал в боях на Южном фронте. Потом был тиф и воспаление легких. После выздоровления, летом 1920 года, он был назначен в запасный полк, который дислоцировался в черте Москвы, потом воевал с белополяками. В бою по прикрытию шоссе Брест - Литовск - Ковель в районе деревни Мокраны был контужен, но остался в строю. В декабре 1920 года Михаил был командирован на пехотные командирские курсы в г. Могилев. Курсы он окончил 1 марта 1922 года и был назначен командиром взвода 1-й роты 235-го Невельского стрелкового полка 27-й Омской стрелковой дивизии, входившей в состав Западного военного округа. Штаб Западного военного округа находился в Смоленске. Командовал округом Михаил Николаевич Тухачевский. Стояла дивизия сначала в Орше, а затем в Вязьме. Командующий войсками Западного военного округа Михаил Николаевич Тухачевский читал молодым командирам лекции по истории военного искусства.

Красный командир Михаил Катуков в тот период проходил службу на должностях командира взвода, помощника командира, командира роты, помощника начальника полковой школы, год исполнял обязанности начальника школы, затем стал помощником командира батальона. С октября 1926 г. по август 1927 г. Михаил Ефимович учился на Высших офицерских курсах «Выстрел» в Москве. Затем он был назначен начальником штаба в соседний 80-й стрелковый полк, который вскоре был переформирован в 5-ю отдельную легкотанковую бригаду. Прибывшие в бригаду специалисты помогли Катукову пройти первоначальную практическую школу танкиста: уверенно водить боевые машины и стрелять из танковой пушки. Осенью 1934 г. Михаила Катукова назначили начальником оперативного отдела 134-й танковой бригады и направили на академические курсы тактико-технического усовершенствования (АКТУС) при Академии механизации и моторизации.

В конце лета 1935 г. он вернулся в 134-ю танковую бригаду, которой командовал Семен Ильич Богданов - впоследствии один из крупнейших советских военачальников, маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза. Но и в ту пору он был всеми уважаемый, прекрасно знающий свое дело командир-танкист.

В 1937 г. Катукова назначили начальником штаба 45-го танкового корпуса. Осенью 1939 г. полковник Михаил Ефимович Катуков, командир 134-й танковой бригады, вместе со своей бригадой участвовал в освободительном походе на Западной Украине и Западной Белоруссии. В 1940 г. Катукова М.Е. назначили командиром 20-й танковой дивизии.

20-я танковая дивизия под командованием Катукова М.Е. с первых дней Великой Отечественной войны принимала активное участие в боях против гитлеровских захватчиков в составе 9-го механизированного корпуса генерала Рокоссовского К.К. на Юго-Западном фронте. Дивизии пришлось решать боевые задачи в очень сложных условиях, участвовать в контрударах в районе Луцк, Дубно, Броды. Из-за значительного превосходства немецко-фашистских войск в силах и средствах танкисты Катукова М.Е. вынуждены были с тяжелыми боями отходить в восточном направлении, нанося при этом ощутимые удары по врагу. Вскоре дивизия потеряла все танки, а личного состава осталось около двух тысяч человек. 9 сентября дивизия была расформирована - участь почти всех танковых дивизий того периода.

Полковник Катуков М.Е. был назначен командиром 4-й танковой бригады, формировавшейся недалеко от Сталинграда . В первых числах октября 1941 г. сложилась особенно тяжелая обстановка на орловском направлении. Туда и была направлена 4-я танковая бригада. В ожесточенных боях на Орловско-Мценском направлении бригада за восемь дней непрерывных боев уничтожила 133 танка. 49 орудий и 8 самолетов противника. Танкисты Катукова успешно выполнили поставленную боевую задачу - более чем на неделю задержали продвижение 2-й танковой группы генерала Гудериана и вместе с другими частями сорвали вражеский план обойти Москву с юго-востока.

Бригада Катукова потеряла 19 танков, из них 7 сгорели, а 12 были восстановлены и заняли место в боевом строю. Танкисты Катукова тогда бросили клич: "Один советский танк должен бить двадцать немецких танков!" Это были не просто слова. Танкисты бригады стремились к этому, проявляли военное мастерство, мужество и отвагу. Среди них можно назвать Павла Заскалько, Александра Замулла, Ивана Любушкина, Александра Бурду...

В ноябре 1941 г. 4-я бригада была преобразована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Гвардейцы-танкисты защищали Москву на Можайском, а затем на Волоколамском направлениях, контрнаступали под Москвой, освобождая города и населенные пункты. Эта бригада стала родоначальницей танковой гвардии, а самого командира, который водил ее в бой, называли первым танкистом-гвардейцем. В апреле 1942 г. генерала Катукова М.Е. назначили командиром 1-го танкового корпуса. В середине августа 1942 г. пришел приказ: 1-му танковому корпусу войти в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и сосредоточиться южнее Тулы. Здесь генерал-майор Катуков М.Е. получил приказ: о назначении его командиром 3-го механизированного корпуса, который по решению Ставки ВГК предназначался для боевых действий в районе Калининской области. На формирование корпуса отводилось очень мало времени. Корпусу Катукова предстояло участвовать в Ржевско-Сычевской наступательной операции войск Калининского и Западного фронтов, личный состав вновь сформированного корпуса успешно справился с поставленной задачей. В январе 1943 г. Катукову было присвоено звание генерал-лейтенанта танковых войск, было сформировано танковое объединение - 1-я танковая армия, командующим которой и был назначен Михаил Ефимович.

В битве под Курском генерал Катуков М.Е. во главе 1-й танковой армии прикрывал особо важное обоянское направление, где противник сосредоточил более тысячи танков, поддерживаемых авиацией, чтобы мощным танковым тараном осуществить бросок на Курск. После оборонительного сражения 1-я танковая армия перешла в контрнаступление, принимала участие в Белгородско-Харьковской наступательной операции, а затем и при развитии наступления к Днепру. В 1944 г. 1-я танковая армия громила врага на Правобережной Украине. Участвуя в Проскуровско-Черновицкой операции, 1-я танковая армия стремительно вышла 23 марта к Днестру, 27 марта - на р. Прут, а 29 марта - в район Черновиц. Ни реки, вышедшие из берегов, ни грязь, ни ожесточенное сопротивление врага - ничто не смогло остановить наступательного порыва «катуковцев». Только за время этой операции количество Героев Советского Союза в армии увеличились на 28 человек.

Полководческий талант командарма Катукова М.Е. ярко проявился и в Львовско-Сандомирской наступательной операции, осуществленной войсками 1-го Украинского фронта в июле - августе 1944 г. Танкисты 1-й, уже гвардейской, танковой армии стремительно вышли к Висле, форсировали ее и вместе с пехотинцами и артиллеристами при поддержке авиации захватили Сандомирский плацдарм, который был позже использован в качестве исходного района для последующих наступательных действий советских войск к границам фашистской Германии. За эту операцию в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 сентября 1944 года гвардии генерал-полковнику танковых войск Катукову Михаилу Ефимовичу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ему ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Три месяца 1-я гвардейская танковая армия находилась в резерве Ставки ВГК, а во второй половине ноября 1944 г. была получена директива Ставки ВГК: войти в подчинение командующего войсками 1-го Белорусского фронта и сосредоточиться в районе юго-восточнее Люблина. 2 января 1945 г. 1-я гвардейская танковая армия получила директиву Военного совета фронта. В ней говорилось: "Стремительным выходом на северный берег реки Пилица, а в дальнейшем к реке Бзура в район Ловича, обеспечить успех 1-го Белорусского фронта по окружению и уничтожению вражеской группировки противника: уничтожить подходящие с запада резервы и не допустить их на соединение с окруженной варшавской группировкой. С выходом армии в район Кутно занять исходное положение для развития наступления на Познань". 1-й танковой предстояло пройти с боями 180-190 километров. На этот бросок отводилось всего четыре дня.

Темп небывалый! Входить в прорыв танковой армии предстояло с магнушевского плацдарма, который обороняла 8-я гвардейская армия генерала Чуйкова В.И. Наступление войск 1-го Белорусского фронта в Висло-Одерской наступательной операции началось 14 января. В 8 часов 30 минут заработала фронтовая артиллерия, затем пехота пошла в атаку. Взревели сотни моторов - и танки армии устремились в прорыв. В стрелковые части, которые находились впереди, передана команда: "Освободить дороги! Танки идут!" Величественная и грозная эта картина, когда лавина бронированных машин устремляется вперед.

Вечером 16 января 1945 года передовые бригады корпусов вышли к реке. Во второй половине 17 января, смяв заслоны врага, вся армия переправилась на противоположный берег реки Пилицы. Первой по-прежнему двигалась бригада полковника Гусаковского И.И. Она обходила Варшаву с юго-запада. 18 января бригада Гусаковского И.И., обойдя сильный узел обороны гитлеровцев Раву-Мазовецку, форсировала реку Равка вброд и была в Скерневице. В тот вечер передовой отряд этой бригады под командованием майора Карабанова А.А. захватил Лович. В итоге бригада Гусаковского И.И. прошла за сутки 120 километров! В ночь на 18 января 19-я гвардейская механизированная бригада ворвалась в Згеж, а передовой отряд 8-го гвардейского механизированного корпуса под командованием капитана Бочковского беспрепятственно вошел в Лодзь.

Бригаде Гусаковского удалось освободить и сохранить почти в неприкосновенности старинную резиденцию польских королей из династии Пястов город Гнезен (Гнезно). Согласно легенде именно в этом городе возвышался древний дуб, в густых ветвях которого жил белый орел - национальный символ Польши. Блокировав Познань, танкисты Катукова захватили несколько аэродромов, на которых стояло огромное число самолётов - 700, такого ещё не было! Как только 1-я гвардейская танковая армия блокировала Познань, взятие города было поручено 8-й гвардейской и 69-й общевойсковой армиям…

Советские танки и пехота подходили к Одеру, от которого до Берлина оставалось всего 70 километров. Противник лихорадочно закреплялся по Одеру, перебрасывал сюда с запада все новые и новые соединения. Одновременно в Померании готовилась к контрудару гитлеровская группа армий «Висла». С 24 февраля по 31 марта 1945 г. было окончательно ликвидировано основное ядро восточно-померанской группировки врага. В результате этой операции 2-й и 1-й Белорусские фронты значительно улучшили свое оперативное положение, Большой вклад в эту операцию внесли и танкисты 1-й гвардейской танковой армии, первые вышедшие к берегу Балтийского моря.

К этому времени пали Познань и другие города-крепости. Дороги и мосты на освобожденных территориях приведены в порядок, подтянулись ближе к войскам тылы. Теперь у советского командования были развязаны руки. Началась подготовка к последнему, решающему штурму.

Да, последние бои не обещали быть легкими! Враг еще обладал огромным количеством хорошо вооруженных войск. Местность благоприятствовала оборонительным действиям. Болотистые реки и речушки, каналы, озера - выгодный рельеф, где можно не только сковать, но и перемолоть наступающие части. Были для танкистов и другие трудности. Западный берег Одера - болотистая пойма. А следом за поймой - Зееловские высоты. Они неминуемо нависнут над танкистами отвесными скалами. Кроме того, с севера на юг, на восточных окраинах Зееловских высот, по глубокому каньону проходила железная дорога. Тоже серьезное препятствие. Гитлеровцы провели громадную работу по укреплению будущего района боев. Что ни шаг - бетонированная или дерево-земляная огневая точка! Словом, всю землю и сам город они превратили в сплошную зону обороны.

5 апреля 1945 г. маршал Жуков Г.К. вручил гвардии генерал-полковнику танковых войск Катукову М.Е. вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза. Этой высокой награды он был удостоен за успешное выполнение 1-й гвардейской танковой армией задач в Висло-Одерской наступательной операции. А впереди был Берлин . По приказу командования фронта в ночь на 16 апреля 1-я гвардейская танковая армия должна была выйти на заодерский плацдарм на участке Альт-Малиш - Дольгелин-Зеелов, где в это время находились части 8-й гвардейской армии генерала Чуйкова В.И. За 9 часов непрерывных атак пехота генерала Чуйкова смогла вклиниться во вторую полосу обороны противника лишь только на отдельных участках. Катуков получил приказ командующего войсками фронта: не дожидаясь полного прорыва вражеской обороны, ввести в сражение 1-ю гвардейскую танковую армию с задачей совместно с 8-й гвардейской армией завершить прорыв тактической зоны обороны противника.

Хотя перспектива бросать танки и САУ на неподавленные огневые точки врага и не радовала генерала Катукова, он понимал, что в сложившейся ситуации у командующего войсками фронта иного выхода не было. Под угрозой срыва оказалась вся наступательная операция фронта. К тому же нам было выгодно, чтобы противник вывел резервы из Берлина сюда, в открытое поле. Даже на Зееловских высотах громить их было удобнее, чем в самом Берлине.

Теснота на плацдарме, бесчисленные рвы, минные поля резко ограничивали маневренность танков. Поэтому одновременно ввести в сражение основные силы армии не удалось. 18 апреля бои на Зееловских высотах достигли наивысшего накала. Противник бросал в бой все новые и новые дивизии, батальоны фольксштурма, команды истребителей танков, сформированные из членов «гитлерюгенда». На танкоопасные направления он поставил защитные батареи, так что каждый шаг вперед требовал от наших войск огромных усилий. Приходилось буквально выковыривать неприятеля из глубоких окопов и траншей, подавлять его железобетонные огневые точки, разбивать металлические колпаки и закопанные танки. Поэтому 17 и 18 апреля танкисты продвигались не более четырех километров в сутки. В течение первых четырех дней операции 1-я гвардейская танковая армия фактически выполняла задачу непосредственной поддержки пехоты, В результате чего стремительного наступления не получилось. Войска армии медленно вместе с пехотой «прогрызали» одну за другой оборонительные позиции противника.

Вечером 20 апреля 1945 года в штаб армии поступила радиограмма командующего войсками фронта: "Катукову, Попелю. 1-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача - первой прорваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично вам поручается организовать исполнение. Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу не позднее 4 часов утра 21.4 любой ценой прорваться на окраину Берлина. Жуков. Телегин".

Выполнить приказ фронта Катуков М.Е. поручил лучшим бригадам армии - 1-й и 44-й. Путь к Берлину проходил через леса. Это была единственная дорога: на флангах простиралась цепь озер. Леса горели, дым пожарищ мешал дышать и ограничивал видимость. Тщательно замаскированные орудия противника и притаившиеся фаустники поджидали танкистов на каждом шагу. Впереди бригад двигались мотострелки и уничтожали засады. За ними, подминая кустарники и деревья, прокладывали путь к Берлину - танки. В ночь на 21 апреля бригады продвинулись на 25 километров и, наступая через Эркнер, завязали бой на внешнем обводе германской столицы. Корпус Бабаджаняна обошел Карлсхорст, а корпус Дремова вместе с пехотой генерала Чуйкова ворвался в Кепеник. Это уже были предместья германской столицы, Одновременно к северным окраинам Берлина прорвались танкисты 2-й гвардейской танковой армии и пехота армии генерала Берзарина Н.Э.

Немцы разбрасывали с самолетов листовки, пытаясь как-то устрашить наших бойцов. Так, в одной из листовок говорилось: "От Берлина вы недалеко. Но вы не будете в нашей столице. В Берлине до 600 тысяч домов, и каждый - это крепость, которая будет для вас могилой". Но вражеские листовки разлетались по ветру, и с каждым днем таяла под мощными ударами советских войск пресловутая неприступность последних берлинских рубежей фашистов.

Итак, начались берлинские уличные бои. В ночь на 24 апреля все части 1-й гвардейской танковой и 8-й гвардейской армий переправились через реку Шпрее. Ось наступления 1-й гвардейской танковой армии проходила по улице Вильгельмштрассе, упиравшейся в Тиргартен, что неподалеку от имперской канцелярии в Рейхстаге.

Очень мешали танкистам фаустники. Но гитлеровцы забыли, что всякое оружие можно направить и против его создателей. Во время Восточно-Померанской операции генерал Катуков М.Е. предусмотрительно поставил задачу захватывать фаустпатроны. Всего армии удалось захватить 4500 фаустпатронов. Примерно 1500 было истрачено на полигонах, когда, готовясь к Берлинской операции, проводились занятия с мотопехотой, привлекаемой для действий в составе штурмовых отрядов и групп. А 3000 фаустпатронов специально приберегли для боев в Берлине. Впоследствии они были успешно применены. 27 апреля части 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий были отделены от парка Тиргартен - конечной цели наступления объединений - расстоянием в 1 километр. Бои начались в самом центре Берлина, там, где располагались военные и правительственные учреждения Германии, штаб обороны города и бункер Гитлера . Положение войск берлинского гарнизона стало катастрофическим. Но гитлеровцы дрались с отчаянием обреченных.

В 6 часов 2 мая на командный пункт Чуйкова В.И. явился комендант города генерал Вейдлинг, а утром туда был доставлен и последний член гитлеровского правительства - Фриче. Оба руководителя согласились издать приказ о капитуляции берлинского гарнизона... Так завершилась война для командующего 1-й гвардейской танковой армией дважды Героя Советского Союза генерал-полковника танковых войск Михаила Ефимовича Катукова.

В послевоенное время Катуков командовал армией, бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии. С 1955 г. генерал-инспектор Главной инспекции Министерства обороны СССР, с 1957 г. зам. начальника Главного управления боевой подготовки Сух. войск. Воинское звание маршал бронетанковых войск ему было присвоено 5 октября 1959 г. В 1963-1976 гг. в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Награжден 4 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1 ст., орденами Кутузова 1-й ст., Богдана Хмельницкого 1-й ст., Кутузова 2-й ст., Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й ст., медалями, а также иностранными орденами.

Умер маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков 8 июня 1976 г. Похоронен он в г. Москве на Новодевичьем кладбище. Именем дважды Героя Советского Союза названы улицы в г. Москве, г. Мценске Орловской области и г. Снежное Донецкой области. В вышеперечисленных населенных пунктах установлены также соответствующие мемориальные доски.

В Советской Армии – с 1919 года. Окончил Могилёвские пехотные курсы (1922), курсы «Выстрел» (1927), Академические курсы усовершенствования комсостава при Военной академии механизации и моторизации РККА (1935) и Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба (1951). Участник Октябрьского вооруженного восстания 1917 года в Петрограде.

В Гражданскую войну рядовым бойцом сражался против белогвардейцев на Южном фронте. С 1922 года командовал взводом, ротой, был начальником полковой школы, начальником штаба полка, бригады, командиром учебного батальона танковой бригады. С ноября 1940 года – командир 20-й танковой дивизии.

В начале Великой Отечественной войны участвовал в оборонительных операциях в районе городов Луцк, Дубно, Коростень, показав себя умелым, инициативным организатором танкового боя с превосходящими силами противника. Эти качества ярко проявились в битве под Москвой, когда он командовал 4-й танковой бригадой. В первой половине октября 1941 года под Мценском на ряде оборонительных рубежей бригада стойко сдерживала продвижение танков и пехоты противника и нанесла им большой ущерб. Совершив 360-км марш на истринское направление, бригада М.Е. Катукова в составе 16-й армии Западного фронта героически сражалась на волоколамском направлении и участвовала в контрнаступлении под Москвой. 11 ноября 1941 года за отважные и умелые боевые действия бригада первой в танковых войсках получила звание гвардейской.

Опыт умелых действий бригады был обобщён в написанной под руководством М.Е. Катукова и рекомендованной для использования в войсках «Инструкции по борьбе с танками, артиллерией и пехотой противника».

В 1942 году М.Е. Катуков командовал 1-м танковым корпусом, отражавшим натиск вражеских войск на курско-воронежском направлении, с сентября 1942 года – 3-м механизированным корпусом, В январе 1943 года назначен командующим 1-й танковой армией, которая в составе Воронежского, а позднее 1-го Украинского фронта отличалась в Курской битве и при освобождении Украины. В апреле 1944 года армия была преобразована в 1-ю гвардейскую танковую армию, которая под командованием М.Е. Катукова участвовала в Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях, форсировала реки Висла и Одер.

За умелое руководство войсками и проявленные мужество и героизм в Львовско-Сандомирской операции М.Е. Катукову присвоено звание Героя Советского Союза. Второй медалью «Золотая Звезда» он был награждён за успешные боевые действия 1-й гвардейской танковой армии в Восточно-Померанской операции. В Берлинской операции армия под командованием М.Е. Катукова, наступая на направлении главного удара 1-го Белорусского фронта, участвовала в прорыве мощной обороны противника на Зеловских высотах и штурме Берлина.

В послевоенное время М.Е. Катуков командовал армией, бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии. С 1955 года – генерал-инспектор Главной инспекции Министерства обороны СССР, с 1957 года – заместитель начальника Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск. В 1963–1976годах – в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Награждён четырьмя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова I степени, орденами Кутузова I степени, Богдана Хмельницкого I степени, Кутузова II степени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени, медалями, а также иностранными орденами.