Дорога на костях: Построенная на кладбище трасса Алтай-Кузбасс унесла десятки жизни. Дорога костей или Колымский тракт. Восточная Сибирь Подрядчик изымал грунт в водоохранной зоне

June 3rd, 2015 , 10:08 pm

Правообладателем фотографий, а также оригинального текста на итальянском языке является итальянский путешественник Adalberto Buzzin .

01. Качество фотографий оставляет желать лучшего по причине того, что мне приходилось их принтскринить из Ютуба. Эта фотография Адальберто не имеет никакого отношения к путешествию по России.

Магадан, где не греет солнце.

Мне понадобилось два года, чтобы реализовать свою мечту, которая заключалась в поездке в зимний период к «вратам ада» в Магадан, чтобы добраться до него, нам потребовалось проехать по «дороге костей» от Якутска до Магадана.

В Якутск мы прилетели на самолете через Венецию, Москву и Новосибирск и тут же ощутили на себе значительное изменение климата. Температура там была -20 градусов. Город очень спокойный и почти сонный.

02. Знакомлюсь с Вячеславом, который показался мне порядочным и надежным человеком.

С ним мы должны были преодолеть весь этот путь длиной 2200 километров, который для него, в итоге, выливался в 4400 километров, потому что ему предстояло вернуться по этой дороге обратно.

В Якутске, который покрыт снегом более восьми месяцев в году, царила прекрасная рождественская атмосфера.

03. Местные жители имеют что-то общее с бурятами, корейцами и монголами, но черты их лиц более мягкие и утонченные. Люди очень сердечные и общительные.

05. Множество раз мы прошли по главной улице Якутска, которая носит имя Ленина.

Посетили музей вечной мерзлоты, полностью замерзший порт, некоторые магазины в центре. Однако все мои мысли, во время этих прогулок, были заняты осознанием моей сбывшейся мечты и предстоящего путешествия, о котором я так долго мечтал.

06. Мы путешествовали на шестиместном автомобиле УАЗ.

07. Еще одним нашим сопровождающим был двадцатипятилетний парень с симпатичным и открытым лицом. Звали его Иван.

Он, довольно ревностно, выполнял одновременно роль водителя и механика, несмотря на то, что его опыт эксплуатации этого автомобиля был невелик. Однако основная его заслуга заключалась в том, что он хорошо знал все особенности этого коварного маршрута.

Первая наша остановка была запланирована в небольшом селе Томтор, расположенном в 40 километрах от Оймякона, который называют полюсом холода. Однажды здесь была зафиксирована температура -72 градуса, а на окрестных холмах -82 градуса. Средняя скорость движения на этой дороге колеблется в диапазоне 35-45 км/час. За окнами было уже темно, когда, примерно в 21.30, после одного из поворотов, мы заметили какое-то происшествие. Мы остановились и, спустя мгновение, увидели на замерзшем озере грузовик КАМАЗ. Это озеро имеет название «озеро мертвых», потому что во времена Сталина здесь хоронили заключенных.

Мы увидели автомобиль, который совершил полет около сорока метров, но, при этом, не перевернулся. В этот момент, мы еще не знали, что случилось с водителями. К счастью, один из них оказался совершенно невредимым. Второй водитель пострадал гораздо больше. У него оказался перелом руки в нескольких местах, разбитая челюсть, выбито несколько зубов, рана на голове, подозревалось также повреждение ребер. Кроме этого, он сильно замерз и был очень испуган от всего произошедшего, был в легком шоке от боли и усталости.

08. Мы поместили его в наш УАЗ, накрыли одеялом, которое у нас было в автомобиле, дали пару таблеток аспирина, которые помогли ему уснуть. При этом второй водитель, обняв пострадавшего, всячески старался его ободрить.

До поселка оставалось 160 км, которые мы могли преодолеть за 6-7 часов. Постоянные ухабы доставляли явные неудобства раненному водителю, но создавалось впечатление, что люди в этих широтах имеют другие физические данные, создавалось впечатление, что они высечены из скалы.

Наконец, мы прибываем в Томтор, где в небольшом зеленом домике дежурит медсестра. Мы застали ее за просмотром фильма, и у нее был немного раздраженный вид, потому что мы прервали этот просмотр на самом интересном месте. Температура на улице, в это время, -40 градусов. Мы входим, хозяйка устраивает наших новых друзей на видавшей виды скамье. Для нас тоже заканчивается этот трудный день, тепло прощаемся и идем к месту нашего ночлега в типичную русскую избу, где нас ждет горячий суп и теплая постель.

За окнами жгучий мороз. Отдергиваю занавеску на окне и ничего не могу разглядеть, потому что стекло полностью обледенело. Однако создается впечатление абсолютного холода, который я давно хотел ощутить своим телом, мечтая об этом путешествии. Эмоции переполняют меня в ожидании очередного дня нашего путешествия.

09. Полюсом холода считается небольшой поселок Оймякон, в котором была зафиксирована самая низкая температура на планете. Там проживают около 1500 жителей, которые прячутся от холода в своих домах. Добираемся до небольшого столбика, который установлен на месте фиксация столь низкой температуры.

Сегодня мы ночуем у женщины, которая приветствует нас добродушной улыбкой. Входим в хорошо натопленный дом, который хранит в себе множество воспоминаний и древних историй. Помещение отапливается русской печкой, которая источает жар и свет, и на ней примостилась огромная спящая кошка. В доме чисто и прибрано, также имеется все необходимое, чтобы пережить долгую сибирскую зиму.

Она рассказывает о своих проблемах с неизменной улыбкой на устах. Предлагает нам выпечку, а затем идет на кухню и приносит превосходное сливочное масло, запах которого мне очень хорошо знаком. Она рассказывает нам про трудную жизнь в этом регионе, к которой она уже привыкла. Говорит, что в июле здесь бывает очень жарко. За окнами идет снег, и мы слушаем ее рассказы, несмотря на усталость, и не замечая времени.

11. Возвращаемся в село Томтор, которое расположено в 40 километрах от Оймякона. Загружаем в машину 4 ящика водки. Окружающие люди смеются и радостно фотографируются вместе с нами, просят передать привет Италии и приглашают приехать еще раз.

Сегодня мы в гостях у женщины, которая приготовила нам ужин из мороженой рыбы и яиц, также в составе нашего меню огурцы, водка и хлеб.

На следующий день мы отправляемся в Усть-Неру, путь до которой составляет 280 километров. Безмолвие окружающей природы неожиданно нарушается проехавшим мимо КАМАЗом, который поднимает вокруг себя столбы снега. Единственным шумом в этих местах является ничем не нарушаемая тишина.

12. Через 50 километров пути мы проезжаем в окрестностях реки, на которой видим двух рыбаков. Несмотря на запредельную температуру, они спокойно удят рыбу и получают от этого процесса удовольствие. Они предлагают нам поудить немного рыбу, но, даже держать удочку при такой температуре довольно непросто. Ивану сразу же удается поймать рыбу, а я уже через пять минут рыбалки, передаю удочку в более надежные и опытные руки.

13. Продолжаем поездку в окружении постоянных спутников нашего путешествия снега и льда.

В течение нескольких километров пути наблюдаем за северными оленями, которые затем исчезают в тайге, не оставляя следов. Приветствуем охотника на волков, который скрывается от нас, едва завидев, что мы притормаживаем. Возможно, он испугался, подумав, что мы из полиции. Опускается вечер, руки устают, но взгляд продолжает напряженно и внимательно следить за дорогой.

14. Одно неловкое движение, резкий подъем в гору или слишком легкомысленно пройденный поворот могут оказаться фатальными.

На этой дороге мы можем оказаться один на один с бескрайней Сибирью. Становится совсем темно, и эмоции начинают зашкаливать. Проезжаем мимо еще одной замерзшей реки, и монотонность нашего путешествия нарушает еще один УАЗ, который застрял на льду и не может тронуться с места. Протягиваем ему руку помощи, и вытаскиваем его довольно быстро.

Сислива(Sisliva.)

Спустя несколько часов прибываем в шахтерский городок Усть-Нера. Грусть правит бал в этом месте, все остановилось, все замерзло, только темные тени мелькают на пустынной дороге. Ищем отель, если это место можно назвать отелем, ищем гараж для нашего автомобиля. Если, в такой мороз, оставить машину на улице, то она может уже не завестись до самой весны.

Входим в помещение с очень узкими дверями, договариваемся о цене и идем в нашу комнату. Три кровати, два стула, мухобойка, забытая с прошедшего лета, маленькая и неудобная ванная комната с незакрывающейся дверью. Накопленная за день усталость дает о себе знать, мы укладываемся и нежимся в тепле до следующего утра.

16. Утром пьем чай и выходим на главную улицу. Температура воздуха -42 градуса, и сон снимает, как рукой.

Идем в краеведческий музей, в котором собраны материалы по местной истории, про ГУЛАГ и другие события прошлого. Экскурсию ведет бодрая женщина с хитрым выражением лица и живыми глазами. С удовольствием проводим пару часов в музее, слушая рассказы о события далекого и не очень далекого прошлого.

Едва выйдя из музея, замечаем почту и надеемся на чудо на этой почте в виде интернета. С большой вежливостью спрашиваем сотрудницу, если ли у них в отделении интернет. Девушка, читающая любовный роман, даже не подняв головы, и не дослушал нашего вопроса, ответила: ниет (niet). Выходим, слегка разочарованные отсутствием в этих широтах, такого блага цивилизации, как интернет.

17. Наступает вечер, и в 19.00 мы идем в ресторан, который одновременно служит дискотекой.

Зал полон юношей и девушек, которые танцуют без передышки под оглушительную музыку. Неожиданно сквозь музыку прорывается голос: «В зале итальянцы». После секундного замешательства к нам стали подходить люди с просьбой сфотографироваться с нами. Затем нас зовут танцевать, и первым на эту просьбу откликается Донато, который, в любых обстоятельствах, старается не ударить в грязь лицом.

18. Мы с Лучиано остаемся наблюдателями.

Довольно приятно смотреть на людей, которые развлекаются от всей души. Они танцуют, смеются, кричат, едят, пьют, и продолжают приветствовать нас, приглашая танцевать. Однако на часах уже два часа ночи, мы устали и нам пора отправляться домой, на завтра намечены очередные мероприятия.

На улице морозная ночь, и только наши шаги слышны в тишине. Еще видны огни в некоторых окнах, все вокруг кажется нереальным, но и красивым одновременно. Окружающая атмосфера вызывает у меня дрожь в теле, но такой образ жизни довольно благотворно отражается на моем физическом состоянии. Мы мало едим, спим еще меньше, наш день продолжается более 18 часов, но мой организм довольно стойко переносит все тяготы нашего путешествия.

На следующий день мы должны были отправляться, но Иван, замечательный парень с золотым сердцем, немного переусердствовал с едой. Мы принимаем решение провести еще один день в Усть-Нере, чтобы не подвергать наше путешествие неоправданным рискам.

Гуляем по городу и фотографируемся, пьем чай в Богом забытом баре, прогуливаемся по обледеневшей центральной улице. Идем смотреть место, где когда-то был ГУЛАГ, а теперь только крест напоминает о погибших здесь людях.

Ужинаем у гостеприимной женщины, которая переехала в свое время в Усть-Неру. На ужин у нас курица с макаронами. Курица была превосходная, а вот макароны мы есть так и не смогли.

Еще один рассвет приветствует нас своим морозом. УАЗ, плавно покачиваясь, начинает движения по обледенелой дороге, преодолевая в начале пути довольно шаткий мост. Пересекаем несколько заброшенных населенных пунктов, только собаки остаются на охране этого отчаяния. Через какое-то время мы останавливаемся, чтобы перекусить, не заглушая при этом мотор нашего автомобиля. На обед у нас бутерброды с салом, бекон, копченая колбаса, красная рыба.

20. Все это с большой важностью и профессионализмом готовит для нас Донато.

21. Остается надеяться, что в конце нашего путешествия он не попросит счет за свои услуги. Шучу…

22. Нам тяжело смотреть на этих бедных собак, которые с опаской приближаются к нашей машине и смотрят. Мы не можем спокойно есть в такой ситуации, и каждый из нас делится своей пищей с этими несчастными животными.

23. На часах уже два часа дня. Вокруг по-прежнему безмолвная тишина, и только скрип снега является нашим единственным спутником на дороге. Едем дальше, и Иван включает музыку с нашими любимыми песнями. В машине воцаряется молчание, и мы случаем романтические песни о любви. У каждого свои мысли и свои эмоции. Захватывающие виды мелькают в окнах автомобиля, заканчивается сигарета, а наша мечта, как и песня, продолжается.

Почти в кромешной тьме мы, наконец, приезжаем в Сусуман. Еще одно село или призрачный город, который выглядит покинутым, несмотря на то, что в нем живут люди. Однако на улицах мы никого не видим, кроме одинокого таксиста, который непонятно что здесь делает. Вокруг только серые дома. Ощущение холода усиливается с усталостью.

Кружим 30 минут в поисках отеля, который, в итоге, оказывается расположенным в здании, скорее напоминающим Дом Культуры. Наш русский друг Вячеслав возвращается и сообщает нам, что мест нет. «Как это нет мест?» - восклицаю я. Кто может занять все места?

Поднимаюсь наверх и вижу трех женщин с типичными русскими лицами. Они смотрят на меня, а я, глубоко вздохнув, с максимальным спокойствием объясняю им на русском языке, что мы устали, что мы находимся здесь для создания фоторепортажа по заданию из Москвы. Комнаты находятся в мгновение ока.

Спать в машине нам не очень хотелось бы, но мы были готовы даже к такой возможности.

Донато начинает заниматься едой, и уже через несколько минут наш ужин готов. В этом отеле имеется общая кухня, в которой можно воспользоваться плитой и столовыми приборами, затем все это нужно вернуть на свое место.

В магазине, который не так легко было найти, мы купили китайской еды. Безымянные белые коробочки, внутри которых расположено что-то цветное. Добавляем туда немного горячей воды, и спустя несколько секунд содержимое баночки начинает плавать. Я бы не назвал это высокой кухней, но нас одолевает голод, и эта да показалась нам довольно вкусной.

В комнате стоит одинокий стул, прикроватная тумбочка, зажатая между стеной и занавеской, которая давно уже потеряла свой первоначальный цвет, на тумбочке повидавшая виды пепельница. Через обледеневшее окно просматриваются пейзажи из «Доктора Живаго». Усталость дает о себе знать, выкуриваю последнюю сигарету, прокручиваю в памяти сегодняшний день и погружаюсь в сон.

24. Утреннее кофе оказывается непотребным, делаем чай на скорую руку. Иван идет в гараж за УАЗом, но на этот раз его ожидает неприятный сюрприз. Куда-то подевались ключи от автомобиля, но он у нас мастер на все руки, замыкает два провода, и мы снова в пути.

В дороге встречаем уже привычные картины. Охотник, пересекающий дорогу и исчезающий в лесу при виде нашего автомобиля. Вспорхнула пара белых птиц, которых спугнул шум мотора нашей машины.

Останавливаемся на заправке. Пробег нашего автомобиля составляет примерно 4 км на 1 литр топлива, средняя скорость при этом не превышает 40-50 км/час. Возвращается Вячеслав и спрашивает, осталась ли еще у нас в машине водка. Спрашиваю, зачем ему понадобилась водка. Он отвечает, что заправщик вчера немного переборщил с выпивкой и ему теперь очень плохо. Такой способ лечения приводит меня в некоторое изумление, но, тем не менее, даю ему водку. Через несколько минут появляется парень, который живет в контейнере при заправке. Здесь он спит, ест и работает, на улице -42 градуса, а он одет нараспашку. Его лицо выглядит довольно протрезвевшим. Благодарит нас за угощение, и уходит, устало покачивая головой.

Вот такая она Сибирь, где невозможное становится возможным, а возможное, наоборот, невозможным. Это можно принять, либо отвергнуть. Сибирь невозможно понять, ей можно только довериться.

Такой закон этой непробудившейся еще земли.

Мы прибываем к вратам ада - в город Магадан, печально знаменитый во времена Сталина. Свою знаменитость он приобрел из-за ГУЛАГа, а также в связи со строительством дороги от Якутска до Магадана. Тысячи заключенных, питаясь только хлебом и водой, работали здесь в экстремальных условиях по 14-16 часов в сутки на строительстве так называемой «дороги костей». Время полночь, температура поднялась, потому что мы находимся рядом с океаном, валит сильный снег. Появляется яркая надпись в голубом цвете - МАГАДАН.

Дрожь пронзает мое тело, мы сделали это. Крепко сжимаем руки и радуемся как дети. Останавливаемся под мачтой, на которой написано название города, делаем несколько фотографий. Выкуриваем по сигарете и направляемся в город. Все вокруг выглядит чистым, опрятным. Через пару километров нас штрафуют на 500 рублей за проезд под запрещенный знак. Мы привыкли к движению в бесконечной свободе, а здесь в городе, в котором присутствуют все признаки европейского города, нужно уважать ПДД.

Целый час мы колесили по городу в поисках отеля, который, в итоге, оказался в 50 метрах от того места, где нас оштрафовали. Иван отправляется искать гараж, а мы устраиваемся в своих номерах. Уже довольно поздно, и мы договариваемся действовать завтра по обстоятельствам.

Спокойной ночи, Магадан! Мы завоевали тебя, теперь отправляемся на отдых, а завтра будем прощаться.

Во время упаковки своих вещей вспоминаю пресс-конференцию, которую я давал в Италии перед этим путешествием. Главный вопрос тогда был: «Почему именно Сибирь?».

Все очень просто, потому что это чертовски трудно.

На следующее утро просыпаемся и удивляемся сорокасантиметровому слою снега. Нам почти жарко, и скоро мы оставим Магадан, до которого добирались не одну сотню километров. А сюда вновь вернутся морозы под 40 градусов. Город, в котором проживают 12000 жителей, кажется погруженным в безмолвие. Улица Ленина является главной улицей города и протянулась практически через весь город. На ней расположены различные организации, банки, несколько баров, два отеля и магазины.

25. Идем осматривать знаменитый магаданский памятник, который называется «Маска скорби». Монумент возвышается на холме, который продувается всеми ветрами. Бронзовая женщина, которая закрыла свое лицо, и рядом лежат живые цветы.

С другой стороны расположен памятник из гранита высотой 30 метров, который доминирует над городом. Здесь помнят о погибших, помнят о временах, которые никогда не должны повториться. Молчание и молитвы слышны над этими холмами, возвышающимися над городом.

Идем в музей и разговариваем там с женщиной, которая знает английский язык. Она нам сообщает, что директор музея сегодня занят, но завтра он будет в нашем расположении. Всего хорошего.

Нам ничего не остается, как подождать до завтра, чтобы побеседовать с директором музея. Выходим на улицу, и развлекаемся тем, что ходим туда-сюда по городу. Развлечений не так много. Осматриваем городской порт, затем возвращаемся на улицу Ленина идем в крохотный бар. Время до ужина проходит довольно быстро в обсуждении плана нашего возвращения домой.

Название Магадан можно поставить в один ряд с такими легендарными именами как Тимбукту, Агадес, Варанаси, Кейп-Хорн. Все эти имена вызывают в памяти невероятные истории путешественников, и мы сейчас находимся в одном из таких мест. Мы наслаждаемся присутствием в этой проклятой и одновременно прекрасной Сибири. Через пару дней после возвращения домой мы будем скучать по ней, по ее вкусам и запахам, по ее легендам.

Как сигда?(Kak sigdà?). Как дорога?

И мы маленькие пилигримы находимся на этой дороге. Жить эмоциями…

Адальберто

27. По мотивам этого путешествия в Италии была издана книга "Магадан - белый ад".

Печально известная заброшенная трасса, ведущая из Магадана в Якутск. Дорогу начали строить в 1932 году. В связи с развитием горнодобывающей промышленности в 1920-х годах, в Якутии и на Колыме Советское государство начало создавать сеть местных дорог. В ноябре 1931 года был создан «Дальстрой» — «Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы», одной из задач которого стала постройка автодороги от Магадана до Усть-Неры и ответвления на Якутск с использованием труда заключённых Севвостлага. Летом 1932 года заключёнными и вольнонаёмными специалистами были введены в эксплуатацию первые 30 км дороги и 90 км зимника. Остальные 1042 км до Усть-Неры строились до 1953 года.

Это то самое место, про которое говорят: «Уж лучше вы к нам!». Колыма. А точнее, колымский тракт: ледяная дорога (более 2 000 км), соединяющая Магадан и Якутск. Два не самых приятных места на Земле. Рекорды холода бьются именно здесь – температура периодически опускается до – 70 градусов по Цельсию.

Узники ГУЛага пробивали тракт через неприступные горы хребтов Сэттэ Дабаан, Сунтар-Хаята... В годы репрессий по колымскому тракту прошло около 800 тыс. советских заключенных. Половина там и осталась. Местные старожилы помнят, как обледеневшие трупы валялись вдоль дороги. От непосильного рабского труда, холода и голода узники гибли массово. Их не хоронили - сил для этого это не было, их клали прямо под полотно дороги и они служили естественным уплотнителем грунтового покрытия тракта. Погибших если и хоронили (в теплое время года), то тут же – на обочине. По этой причине тракт и прозвали «дорогой на костях». Те, которые остались живы, рассказывают, что под этой дорогой через каждые пятьдесят, сто метров покоятся узники ГУЛага. Сейчас на Дороге мало что осталось с тех времен - все лагеря, расположенные через каждые 25 километров вдоль дороги, разрушены и стерты с поверхности земли, скрыв от глаз людей свидетельства чудовищного преступления. Остались только названия участков, мест на дороге, которые сохранились до наших дней- это ручей Малиновка, где стоял женский лагерь, опасные участки Ласточкино Гнездо, Желтый Прижим, Черный Прижим, Заячья Петля, Скалы Чертов Палец, Чертово Ворота.

Не удивляйтесь, если здесь вам предложат «порадовать костлявых» (т.е. заняться поиском человеческих останков в земле). Здесь это что-то вроде спорта и гадания одновременно: нашел тазобедренную кость – к деньгам, ребро – к тихому семейному счастью, череп – к повышению по службе.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛагу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛага, а частный музей недавно закрылся. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото.

Рассказывает местный учитель истории Альбина Николаева

«Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления – тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».



«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках - те умирали в огромных количествах».

«Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные».

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе, один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Хранительница местного музея ГУЛага Надежда Наерханова

«Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище.На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Только в этом районе находилось более ста лагерей.

«Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода» .

Жизнь зеков

Со строительством федеральной магистрали «Колыма» старый колымский тракт пришел в упадок, и на сегодняшний день находится в заброшенном состоянии.

Related Posts: ГУЛаг, сталинизм

Печально известная заброшенная трасса, ведущая из Магадана в Якутск. Дорогу начали строить в 1932 году. В связи с развитием горнодобывающей промышленности в 1920-х годах, в Якутии и на Колыме Советское государство начало создавать сеть местных дорог. В ноябре 1931 года был создан «Дальстрой» — «Государственный трест по промышленному и дорожному строительству в районе Верхней Колымы», одной из задач которого стала постройка автодороги от Магадана до Усть-Неры и ответвления на Якутск с использованием труда заключённых Севвостлага. Летом 1932 года заключёнными и вольнонаёмными специалистами были введены в эксплуатацию первые 30 км дороги и 90 км зимника. Остальные 1042 км до Усть-Неры строились до 1953 года.

Это то самое место, про которое говорят: «Уж лучше вы к нам!». Колыма. А точнее, колымский тракт: ледяная дорога (более 2 000 км), соединяющая Магадан и Якутск. Два не самых приятных места на Земле. Рекорды холода бьются именно здесь - температура периодически опускается до - 70 градусов по Цельсию.

Узники ГУЛага пробивали тракт через неприступные горы хребтов Сэттэ Дабаан, Сунтар-Хаята... В годы репрессий по колымскому тракту прошло около 800 тыс. советских заключенных. Половина там и осталась. Местные старожилы помнят, как обледеневшие трупы валялись вдоль дороги. От непосильного рабского труда, холода и голода узники гибли массово. Их не хоронили - сил для этого это не было, их клали прямо под полотно дороги и они служили естественным уплотнителем грунтового покрытия тракта. Погибших если и хоронили (в теплое время года), то тут же - на обочине. По этой причине тракт и прозвали «дорогой на костях». Те, которые остались живы, рассказывают, что под этой дорогой через каждые пятьдесят, сто метров покоятся узники ГУЛага. Сейчас на Дороге мало что осталось с тех времен - все лагеря, расположенные через каждые 25 километров вдоль дороги, разрушены и стерты с поверхности земли, скрыв от глаз людей свидетельства чудовищного преступления. Остались только названия участков, мест на дороге, которые сохранились до наших дней- это ручей Малиновка, где стоял женский лагерь, опасные участки Ласточкино Гнездо, Желтый Прижим, Черный Прижим, Заячья Петля, Скалы Чертов Палец, Чертово Ворота.

Не удивляйтесь, если здесь вам предложат «порадовать костлявых» (т.е. заняться поиском человеческих останков в земле). Здесь это что-то вроде спорта и гадания одновременно: нашел тазобедренную кость - к деньгам, ребро - к тихому семейному счастью, череп - к повышению по службе.

Большая часть лагерей вдоль этой дороги от главного шоссе до поселка Тополиное, что в 225 километрах от Хандыги, была закрыта в середине 1950-х годов. Другие были вычеркнуты из исторической памяти людьми, собиравшими дрова. Даже сегодня, чтобы попасть в лагерь, надо совершить настоящий марафон. Из Якутска (это столица региона, находящаяся в шести часовых поясах восточнее Москвы) до Хандыги 12 часов езды на машине и пароме. Хандыга своим существованием обязана ГУЛагу: поселок появился в 1939 году, когда здесь открылись первые лагеря. Сегодня Хандыга - это обветшалый поселок в состоянии упадка, не желающий вспоминать о своем прошлом. Там нет памятника жертвам ГУЛага, а частный музей недавно закрылся. Трасса строилась для того, чтобы пролетарское государство могло добывать в этом регионе золото.

Рассказывает местный учитель истории Альбина Николаева

«Сначала там были в основном политические заключенные, но во время войны к ним добавили тех, кто оказался на оккупированных немцами территориях. Были крестьяне, выступавшие против сталинской программы коллективизации из-за своих личных хозяйств, а также люди, совершившие преступления - тогда можно было получить десять лет лагерного срока, просто что-нибудь украв».

«Лагеря называли по километровым столбам, у которых они находились. Людям, работавшим на строительстве дороги, было немного легче, чем тем, кто трудился на рудниках - те умирали в огромных количествах».

«Летом здесь бывает до 40 градусов жары, а зимой до минус 60. Трудились они по 15 часов в день, питались только кашей и хлебом, жили в лагерях, вокруг которых стояли болота. Санитарные условия были ужасные».

Многие заключенные с закрытием лагерей были реабилитированы и уехали из этих мест, а остальные остались в Хандыге. «Большинство из них прожило недолго, потому что жизнь в лагерях была очень тяжелой. Но между ними и их бывшими охранниками никогда не возникало ничего дурного», - вспоминает Николаева.

В 60 километрах к востоку от Хандыги есть поворот на Тополиное, где находилось не менее полудюжины лагерей, в том числе, один женский. Впереди меня ждала семичасовая тряска на внедорожнике, десять переправ через реки и 150 километров ухабистой колеи, поскольку я решил добраться до этих лагерей.

В 2008 году был наведен новый мост через реку Менкуле, который заменил старый, построенный зеками в 1951 году. Рядом установлен крест в память о «российских мостостроителях 1937-2008 годов». И никаких упоминаний о лагерях.

Хранительница местного музея ГУЛага Надежда Наерханова

«Магаданская трасса это крупнейшее в мире кладбище.На этой дороге каждый день умирали не менее 25 человек, и о большинстве из них никто ничего не знает. На поверхность постоянно вылезают кости. Мы стараемся сохранить память об этих людях».

Только в этом районе находилось более ста лагерей.

«Это был какой-то гигантский людской поток, ленточный конвейер, в котором были даже 12-летние дети. Мой дед работал охранником в одном из лагерей, но говорить об этом он не любил. Он только рассказывал, что это были серые, ужасные места, где люди постоянно голодали и мучились от холода» .

Жизнь зеков

Со строительством федеральной магистрали «Колыма» старый колымский тракт пришел в упадок, и на сегодняшний день находится в заброшенном состоянии.

Несколько слов о Колымской трассе. Она соединяет Якутск и Магадан. Официально это федеральная автомобильная дорога Р504 "Колыма", прежний индекс М56. Строительство велось силами заключенных. Дорога прокладывалась рекордными темпами. Регион очень сложный, климат резко континентальный. Зимой температура опускается до -60°С, летом бывает до +40°С. В теплое время года ситуацию осложняет зверское количество комаров. На Колыме заключенные умирали пачками. От голода, холода и тяжелой работы. Слышала, что ежедневно во время строительства погибало в среднем 25 человек. Собственно поэтому трассу называют "дорогой на костях". Я рассказывала, . Поэтому погибших и умерших зэков просто замуровывали в дорогу. Фактически это большое такое кладбище.

В настоящее время на трассе периодически ведутся дорожные работы. Естественно в летнее время, на зиму техника консервируется. Мы проезжали несколько временных поселков дорожников, где несут вахту охранники. Трассу расширяют, особенно в узких и опасных местах. На продолжительном участке с ощутимым уклоном видели так называемый "горный тормоз". Это специальная насыпь, о которую можно остановиться например в случае обледенения дороги.

Покрытие на большей части дороги грунтовое, бывает щебень. Зимой соответственно укатанный снег. Мобильная связь отсутствует, можно поймать только в поселках, да и то не всегда. Автозаправочных станций нет. Пунктов медицинской помощи и постов ГИБДД нет. Про шиномонтажи и говорить не приходится. В одиночку как-то стремно в таких условиях. К счастью группа была большая, мы ехали на двух машинах. Я бы очень волновалась, если была бы одна. В случае одиночного выезда полсалона занимает инструмент, генератор, запасная канистра с бензином, плюс второе запасное колесо. В общем "как на войну". Водитель много чего рассказывал. Они привычные, а на меня некоторые подробности произвели неизгладимое впечатление.

Чтобы разбавить мрачное настроение поста, закончу забавной историей. Гид рассказывал. Иностранцы наслышаны про лагеря и знаменитую "дорогу на костях". Едут такие все во внимании, готовые проникнуться торжественностью момента. Проходит пару часов, спрашивают, мол, где же она, когда начнется дорога-на-костях? Гид отвечает, что уже едем по ней. Иностранцы разочарованно уставились в окна. Наверное они ожидали плексигласовое покрытие с укатанными под него скелетами...

Кстати, о лагерях. Их мы не видели. Попадались только старые деревянные мосты, построенные заключенными. Бараки строились для временного жилья и быстро пришли в негодность. Домики обветшали, покосились, разрушились, некоторые были разобраны на дрова. Лагеря сохранились вдоль трассы ближе к Магадану. Хотелось бы съездить когда-нибудь.